Академия Истины. Виктория Карелова

и водила, пока прямо над ухом кто-то не произнес:

      – Доброго здоровьица тебе, Фея!

      Я чуть в родник с перепугу не скатилась.

      Спасибо, этот кто-то за руку удержал. Смотрю: Семен, сын пасечника с хутора. И улыбается, змей ползучий, так нахально!

      – Ох, и напугал, сил нет! Разве ж можно так подкрадываться?

      – А ты чего посреди леса мечтаешь? А если б не я, а, к примеру, волк подкрался, чего бы сталось?

      – Караул бы кричала! – Со зла показала парню язык, а потом задумалась. – А ты откуда тут? Случилось что?

      – Не, я привез, чего заказывали. Бабы тебе еще каких-то гостинцев насовали, но я не вникал.

      – Так Доры разве дома нет? – встрепенулась я, порываясь бежать к девчонкам, выяснять, куда делась сестра, пока я у родника рассиживалась.

      – Дома она, дома, егоза! Как бы я тебя здесь нашел, кабы она не подсказала? – снова удержал меня за руку парень.

      – Ты чего, подрядился из меня заику сделать? То подкрадываешься, то баламутишь! Зачем искал-то? – вырывая локоть, возмутилась я.

      – Подарок тебе привез, – отчего-то враз посерьезнев, заявил хлопец.

      Только сейчас я заметила, что мой собеседник держит узелок.

      – Помню я твои дары, вечно пытался мне гусеницу за шиворот сунуть. – На всякий случай отодвинулась чуть подальше.

      Семен поглядел так странно, тоскливо, будто я его ударила, и тихо произнес:

      – Тут вот я тебе… это… – На этом, похоже, красноречие хуторянина иссякло.

      – Мне уже страшно, неужели ты на дохлую лягушку расщедрился? – попыталась я пошутить, напоминая еще об одной излюбленной проказе нашего детства.

      Парень молча мотнул головой и наконец развязал узелок. В сгущающихся лесных сумерках в его руках горела красно-золотым оперением птица-заряница.

      – Семен, ты рехнулся! – только и смогла ахнуть я. – Ее ж невесте после сговора дарят!

      Заряниц делали мужчины для своих возлюбленных, чтобы чудесная птица охраняла избранницу от всех бед и тревог: вырезали из дерева, украшали крылья затейливой резьбой, а потом раскрашивали красной и золотой красками. Каждый старался позатейливей украсить подарок. Считалось, что сама Великая Веритассия направляла руку истинно любящего, чтобы дар любви выглядел будто живая пичуга. Заряницу полагалось подвесить под потолком при входе в дом, чтобы она сверху глядела на вошедшего: с добром ли явился али камень за пазухой прячет. У того, кто сердцем выбирал подругу, получалась заряница красоты неописуемой, а у того, кто по расчету жениться хотел, страшилище какое-то выходило, и никакие навыки резьбы по дереву тут не помогали. Потому ни в одной лавке нельзя купить заряницу, только получить из рук жениха.

      Птица, которую протягивал мне сосед, была прекрасна: кажется, подкинь, и полетит, освещая лес сполохами крыльев. Но ее не полагалось дарить вот так, с бухты-барахты, только сговоренной дролечке, а родители не стали бы уговариваться о свадьбе