Второй шанс. Андрей Ерпылев

следа Кедровогорск лишь привиделись в горячечном бреду?..

      Но стоило сунуть руку в карман, как пальцы натыкались на холодное золотое сердечко и бредовые видения тут же наливались осязаемо реальной сутью…

      – Да погоди ты! – оторвал наконец Лазарев от себя руки Пашки и, кивнув на его супругу Валентину Егоровну, уже отахавшую и отпричитавшую свое, а теперь деловито носящуюся из кухни в гостиную и обратно, накрывая праздничный стол (а что: воскрешение лучшего мужнина друга, почти что родственника – не праздник?), заговорщически подмигнул. – Пойдем на воздух, курнём, а?

      – Ты же бросил… – несколько осел Пал Петрович, виновато косясь на Валентину, курения на дух не выносившую. – Да и я… Ладно, пойдем на балкон…

      – Да что там на балконе! Не развернешься… Пойдем вокруг дома пройдемся…

      До Безлатникова понемногу дошло, что друг хочет с ним посекретничать без лишних ушей, особенно Валентининых. С возрастом у этой замечательной во всех отношениях женщины неожиданно, несмотря на высшее гуманитарное образование (Кедровогорский пединститут), проснулась тяга к «бабьему телеграфу». Возможно, виновато подкаменское происхождение, возможно, подруги-сплетницы, но Павел Петрович нередко попадал в неловкие ситуации благодаря длинному языку жены, а особенно – глубокомысленным интерпретациям самых невинных событий, на которые она оказалась большой мастерицей.

      Поэтому, не споря, он согласно мотнул здоровенной лобастой головой (в последние годы – даже излишне лобастой вследствие огромных залысин, грозивших сойтись на макушке) и, спрятав очки в нагрудный карман ковбойки, принялся напяливать дубленку и унты.

      – Вы куда это собрались? – выросла тут же на пороге прихожей Валентина Егоровна. – Горячее вот-вот подойдет!..

      – Да мы это… – принялся оправдываться муж, теребя в ручищах шапку. – Прогуляться…

      – Куда прогуляться? В магазин? Все на столе уже.

      – Да не за этим…

      – А за чем?

      – Да я, Валя, понимаешь, – решил выручить друга-мямлю Лазарев. – К куреву опять пристрастился в тайге. А дымлю, сама знаешь…

      – Ладно! – махнула рукой жена Павла. – Иди подыми на улице своим горлодером… И этот пусть понюхает. Но сюда – ни-ни! Выветривайтесь там. И недолго – остынет все!..

      Уже на улице Костя воровато оглянулся и, схватив Безлатникова под руку, чуть не волоком потащил его за гаражи, в их «секретное» место.

      – Чего ты, в самом деле, Котька, – спросил его Пашка, когда оба оказались в укромном уголке. – Покурил бы на лоджии, с Вальки бы не убыло… Действительно остынет все…

      Он даже не заметил, что назвал друга детским именем, которое, казалось, давно уже позабыл.

      – Да отстань ты со своей жратвой! – досадливо отмахнулся путешественник. – Успеем еще и наесться, и натренькаться заодно… Ты знаешь, где я только что был?..

* * *

      – А ты действительно уверен, что не болен? Ну… Тогда, не сейчас,