Бред сивого кобеля. Екатерина Вильмонт

и славно. Деловые отношения не терпят сантиментов! – заявила Аля, складывая расписку.

      Тут им принесли аккуратно упакованную лампу, они попрощались и ушли.

      – Черт, неужели нельзя в нашем климате делать ступени из чего-то менее скользкого?

      – Или хоть положить что-то на крыльце, коврик какой-нибудь, – поддержала подругу Туся. – На каблуках вообще жуть!

      Наконец они добрались до Алиной машины. Осторожно положили лампу на заднее сиденье.

      – Ну, подруга, по-моему, этот заказ надо обмыть!

      – Не рано?

      – В самый раз!

      – Поехали ко мне!

      – А у тебя есть что-нибудь вкусненькое?

      – Найду!

      – А Лешка не явится поломать нам кайф?

      – Нет, он поздно возвращается.

      Глава четвертая

      Человечество – странная штука

Из песен Б. Абарова

      Они сидели на кухне, и Аля рассказывала подруге, как она устала от семейной жизни, как надоел ей муж и как она рада, что у них нет детей.

      – Как подумаю, что ребенок был бы похож на этого кретина…

      – Слушай, что ты на него взъелась? Совсем он не кретин, твой Влад. Очень даже умный и ушлый.

      – Не могу… Обрыд он мне… Больше всего зависимость от него обрыдла. А уж в постели как он мне осточертел. – Она вдруг затянула дурным голосом: – Любимый Владик может спать спокойно, обрыдший х…, мохнатый зад, дурацкий взгляд!

      Туся фыркнула.

      – Ну завела бы себе любовника, и дело с концом.

      – Пробовала.

      – И что?

      – Не помогает. Туська, а как у тебя с этим делом?

      – Нормально, – ответила Туся, она не умела говорить на эти темы. Но держать свою тайну всегда при себе тоже было невыносимо. И она рассказала подруге все.

      – Ты молодчина, Туська, я от тебя не ожидала! Вот прямо с порога и дала?

      – Прямо с порога, – тяжело вздохнула Туся.

      – Что, вот сразу так захотелось?

      – Не помню. Просто я вдруг поняла, что не могу иначе…

      – Кайф! А тебе понравилось?

      – Не то слово!

      – А если б опять с ним встретилась?

      – Даже думать боюсь!

      – Ты о нем вспоминаешь?

      – Да. Очень часто.

      – И что?

      – Голова кругом идет. И ноги дрожат. И живот начинает болеть… – хриплым шепотом призналась Туся. – Но больше всего меня мучает мысль, что он Ниночкин любовник. Он так испугался, когда узнал, что я ее невестка.

      – А ты пробовала ее о нем расспросить?

      – Ну что ты! Я боялась себя выдать!

      – А какой он?

      – В каком смысле?

      – Ну рост, цвет глаз, возраст?

      – Лет пятьдесят, наверное, крупный, волосы с проседью. Смуглый, глаза синие.

      – Красивый?

      – Я не знаю… Мне кажется, что я могла бы и не узнать его на улице… И я даже не знаю, как его зовут… Он сказал, что Саша, но, по-моему, соврал с перепугу.

      – Знаешь, ты лучше выкинь его из головы.

      – Стараюсь, пока не выходит.

      – Он лучше, чем Митчел?

      – В сто тысяч раз! – твердо заявила Туся. – Кажется,