Время инверсий. Владимир Васильев

помочь с установкой защиты на новый офис. Ну и вообще сказал: мол, если я столкнусь с чем-нибудь, что мне окажется не по зубам, – он вмешается. Вроде и все.

      Бермаса это, видимо, удовлетворило, потому что он покивал и несколько раз повторил:

      – Прекрасно, прекрасно… Н-да. Действительно, прекрасно. Если и Завулон…

      Они как раз поднялись из перехода к дороге. У бордюра поджидал белый фургончик с затейливой надписью на боку: «Елоквенцiя».

      Надпись была выполнена на украинском, от которого Швед в морях успел отвыкнуть.

      Ефим и Симонов уже поднимались следом. Тело погибшего и лишенного жизненной силы парня парило рядом с Ефимом примерно на уровне коленей. Симонов на всякий случай придерживал его сзади за носок ботинка, для чего ему пришлось слегка нагнуться вперед.

      Завидев процессию, водитель выскочил из фургончика и метнулся к задней двери, открывать. К удивлению Шведа, водитель был Темным Иным – оборотнем. Швед полагал, что Ефим в очередной раз захомутал первую попавшуюся машину.

      – Доброй ночи, – поздоровался водитель. – Как его, Семеныч, просто на пол или подстелить чего?

      – Да что ему сделается? На пол клади.

      – И то правда, – хмыкнул водитель. – Холод ему теперь до лампочки…

      Ефим с Симоновым погрузили тело и направились к боковой дверце. Водитель захлопнул задние и полез за руль. Рядом с ним впереди пассажирское сиденье было двойное, поэтому Швед пропустил вперед Бермаса, а сам уселся с краю.

      – На Подол, Витя, – велел Аркадий Семенович.

      – Что, и правда Дозор оживает? – весело спросил водитель. – Давно пора!

      – Оживает, Витя, оживает, – благодушно подтвердил Бермас. – Вот можешь с новым шефом познакомиться.

      Шофер наклонился вперед, к лобовому стеклу, и с любопытством глянул на Шведа.

      – Мое почтение! – хохотнул он, прикладывая ладонь к виску. – Транспортом опять Смерека будет командовать?

      – Поглядим, – проворчал Швед. – Не все сразу. Дайте хоть осмотреться, я только приехал!

* * *

      Забавно, но лаборатории Дневного Дозора располагались по соседству с домом, где жил Дима Рублев. Швед знал, что в этом здании какая-то больница, но понятия не имел, что именно тут Дневной Дозор арендует под лаборатории часть первого и второго этажей с отдельным входом. Вроде и велик Киев, ан все едино самые невероятные пересечения случаются.

      Швед быстро содрал наклеенные узорчатые ленты с входных дверей. А вот на видимые только в Сумраке печати Инквизиции ушло минут десять – спасибо, Аркадий Семенович подсобил, поскольку хорошо знал, как эти печати правильно снимать. В одиночку Швед точно возился бы до утра и уж точно не догадался бы оставить собственную метку – заранее разрешения на съем печатей он не брал, но Аркадий Семенович объяснил, что разрешение можно оформить и задним числом, раз уж у Шведа имеются все полномочия. Ну а раз имеются – надо пользоваться.

      Вот и воспользовались.

      Первым делом Аркадий Семенович клацнул рубильником в электрощите, и в