Две Дианы. Александр Дюма

Ангеррана, Габриэль увидел сквозь листву деревьев белое платье Дианы. Привязав лошадь к ивовому пню, он перескочил через изгородь и, сияя от радости, упал к ногам девочки.

      Но Диана залилась слезами.

      – Что случилось? – воскликнул Габриэль. – Что нас так жестоко огорчило? Не побранил ли нас Ангерран за то, что мы разорвали свое платье или не выучили молитвы? Не улетел ли наш снегирь? Говори, Диана! Верный твой рыцарь, готовый утешить тебя, стоит перед тобой!

      – Увы, Габриэль, ты ошибаешься, тебе не быть больше моим рыцарем, – отозвалась Диана, – и потому-то я и плачу.

      Габриэль подумал, что Ангерран назвал Диане его настоящее имя и поэтому она, наверно, хочет его испытать. И он ответил:

      – Разве может что-нибудь заставить меня отказаться от того титула, который ты предоставила мне и который я ношу с такой радостью и гордостью? Погляди – я у твоих ног!

      Но Диана, казалось, не понимала его слов и, заплакав еще сильнее, уткнулась прямо в грудь юноши.

      – Габриэль! Габриэль! Нам нельзя будет отныне видеться.

      – Кто же нам помешает? – весело спросил он.

      Она подняла свою белокурую красивую головку и, взглянув на него синими, полными слез глазами, с важностью заявила:

      – Долг! – и глубоко вздохнула.

      На ее красивом лице застыла такая уморительная гримаска, что восхищенный Габриэль, все еще находившийся во власти своих мыслей, невольно рассмеялся и, обхватив ладонями чистый лоб ребенка, поцеловал его несколько раз. Но Диана поспешно отстранилась от него:

      – Нет, мой друг, довольно таких бесед. О боже мой! Мы не можем теперь говорить как прежде!

      «Что за сказки наплел ей Ангерран?» – подумал Габриэль, ничего не понимая, и вслух прибавил:

      – Так ты меня разлюбила, Диана?

      – Разлюбить тебя! – воскликнула она. – Как ты можешь говорить такие вещи, Габриэль? Разве ты не друг моего детства, не мой брат на всю жизнь? Разве ты не был добр и нежен со мной? Кто носил меня на руках, когда я уставала? Кто помогал мне учить уроки? Ты, ты! Кто для меня придумывал множество игр? Кто собирал мне чудесные букеты на лугах? Кто находил гнезда щеглят в лесах? Все ты, все ты! Я никогда тебя не забуду! Но, несмотря на все это, увы, мы должны расстаться, и расстаться навеки.

      – Да почему же? Не наказывают же тебя в самом деле за то, что ты нарочно выпустила пса Филакса на птичий двор?

      – Нет, совсем по другой причине.

      – Тогда скажи наконец, почему?

      Она встала, безжизненно опустила руки и, низко наклонив голову, прошептала:

      – Потому что я жена другого.

      Габриэль уже не смеялся, и странное волнение сжало его сердце. Он тревожно спросил:

      – Что это значит, Диана?

      – Меня уже не Дианой зовут, – ответила она. – Меня зовут герцогиней де Кастро, так как имя моего мужа – Орацио Фарнезе, герцог де Кастро.

      И двенадцатилетняя девочка невольно улыбнулась сквозь слезы, произнося «моего мужа». Ей была, конечно, лестна мысль: «я – герцогиня»,