Волшебные стрелы Робин Гуда. Наталья Александрова

нарушил негромкий, но вполне отчетливый шорох.

      Лариса покрылась холодным потом.

      Она замерла, прислушалась…

      И у нее не осталось никаких сомнений: она была в этой комнате не одна. Из дивана доносился самый страшный на свете звук, по мнению большинства женщин – мышиная возня, шорох маленьких лапок, даже тоненький писк.

      Лариса вскочила с дивана, как будто ее подбросила катапульта, отскочила от него, налетела в темноте на что-то твердое и завизжала. Тут же раздался оглушительный грохот, как будто в комнате обрушилась горная лавина.

      И вспыхнул свет.

      На пороге стоял Владимир Михайлович. Он был в потрепанных джинсовых шортах и выцветшей футболке с портретом Льва Толстого и надписью «Русская литература лучше, чем алкоголь». Лицо у него было помятое, заспанное и удивленное, волосы – растрепанные, и в них торчало несколько птичьих перьев.

      – Что случилось? – спросил реставратор недовольным, хриплым спросонья голосом.

      – Мыши, – ответила Лариса мрачно, сама понимая, насколько глупо это звучит. – В этом диване мыши…

      – Да, – вздохнул Владимир Михайлович. – Есть такое дело. Извини, забыл предупредить… это вообще-то Ерофей Петрович недоглядел, надо ему на вид поставить…

      Он повернулся и громко позвал:

      – Ерофей Петрович, поди-ка сюда!

      Лариса попятилась.

      Она осознала, что стоит перед малознакомым мужчиной в одной футболке, а тот еще кого-то зовет… Что еще за Ерофей Петрович такой. Лапоть насчет Ерофея Петровича ее не предупреждал…

      – Не надо его звать! – проговорила она испуганно. – Я хоть сначала оденусь…

      – Ты что – Ерофея Петровича стесняешься?

      – Конечно, я ведь его совсем не знаю, – пролепетала Лариса, натягивая футболку пониже, и покосилась на дверь.

      Дверь чуть заметно качнулась, и на пороге появился…

      На пороге появился огромный кот, черный, как ночь, с единственным белым пятном на морде.

      – Познакомьтесь, – проговорил реставратор, – это Лариса, а это Ерофей Петрович.

      – Так он кот! – с облегчением выдохнула Лариса.

      – Разумеется! Котофей Ерофей.

      Кот громко мурлыкнул, причем Ларисе показалось, что он вполне отчетливо выговорил «Очень прия-атно!»

      – Мне тоже, – ответила она, и ей стало немного легче. Кот создавал вокруг себя атмосферу уюта и покоя.

      – Ерофей Петрович, – строго проговорил хозяин, – твоя недоработка. Девушку побеспокоили мыши. Что же это такое – в доме кот, а мыши расплодились?

      – Винова-ат! – отчетливо промяукал кот.

      – Одними извинениями не отделаешься! – Хозяин строго сдвинул брови. – Сделай что-нибудь! Девушке же спать негде! Мы же с тобой не можем оставить ее в безвыходном положении! Только на тебя остается надежда!

      Кот взглянул на хозяина, потянулся и одним прыжком взлетел на диван. Там он немного потоптался, выгнул спину верблюдом и вдруг громко мяукнул, с переливами и завываниями.

      Это было не просто мяуканье – это был настоящий охотничий клич,