Тень. Евгения Полянина

вспомнила про желтые глаза и черные клыки.

      – Крысы из сказки в конце концов сдохли, – бросила она в пустоту.

      – Как и дети, – отозвался смеющийся голос.

      Катя почувствовала, как натянулась идущая от кинжала нить.

      – Кто вы? – она старалась заметить хоть кого-нибудь, но вокруг была только чернота. Плотная, непреодолимая чернота.

      – Так ли важно? – спросил хриплый голос. – Даже если мы назовемся, ты все забудешь. Ты никогда не запоминаешь снов. Ты и так задержалась, дитя. Проснись.

      – Проснись! – эхом отозвался Гоша. Он тряхнул Катю за плечо. Она открыла глаза и огляделась. В салоне такси пахло елкой, и Катя сморщилась от знакомого отдающего нафталином запаха. Эти освежители до сих пор делают?

      Гоша перед ее расплывающимся взглядом хмурился.

      – Ведьмы? – переспросил он. – Тени? Ты опять смотрела ужастики?

      Катя сморщилась.

      – Я говорила во сне?

      Он кивнул.

      – Так что тебе снилось?

      – Откуда я знаю, – пробормотала она, растирая лоб, – я никогда их не запоминаю.

* * *

      Одной рукой Катя держала пузатую бутылку колы, другой обнимала пачку чипсов и попкорна. Пальцами она умудрилась захватить пакет конфет, а в зубах держала упаковку кексов. В такие моменты она любила дождливые дни: Гоша собирался играть в футбол на школьном стадионе, и ей пришлось бы сидеть на мокрой, холодной трибуне, делать вид, что футбол – жутко интересное занятие, а самой украдкой смотреть в телефоне что-нибудь из Тарантино.

      Но ливень был такой сильный, что они насквозь промокли, пока добрались до ее дома. Ни о каком футболе не могло быть и речи. Вместо этого кино и несколько раундов, по настоянию Гоши, в одной из этих жутких игр, где приставка приказывает повторять движения, и ты не то танцуешь, не то корчишься в конвульсиях.

      – Где ты? – закричал Гоша из зала. – Я уже выбрал песню.

      – Если это что-то из «Братьев Блюз», клянусь, я убью тебя! – крикнула в ответ Катя. Пакет с кексами выпал изо рта, и ей пришлось поднимать его с пола.

      – Тогда захвати нож.

      Катя добралась до гостиной, бросила добычу на большой коричневый диван и упала рядом.

      – Ты же знаешь, я ненавижу эти «джазовые ручки». – Она показала растопыренные пальцы, скорчив гримасу. Гоша пожал плечами.

      – Готова? Я на… – Он остановился. – Что с тобой?

      Катя побледнела. То есть она всегда была бледной, но на этот раз побила собственные рекорды. Гоша пощелкал пальцами.

      – Эй, что с тобой?

      Катя зажмурилась, открыла глаза и побледнела еще больше.

      – Ты это видишь? – Она, не мигая, смотрела через его плечо, на стену в коридоре. Гоша сглотнул и заставил себя повернуться.

      – Черт, Макарова, – он выдохнул, – вижу стену. Если не хотела играть, так бы сразу и сказала.

      Он услышал, как Катя тяжело выдохнула за его спиной:

      – А я и говорила.

* * *

      Катя никогда всерьез не задумывалась, что начнет видеть на стенах тень волка. Но если бы задумалась, решила