Тень. Евгения Полянина

волосы рассыпались светлым ореолом. Справа, где текла кровь, они намокли, потяжелели и стали рыжеватыми.

      Катя вспомнила про девушку в толстовке.

      Про отпечатки.

      Про оказание первой помощи.

      Про силу, которая привела ее сюда.

      И после всех промелькнувших в голове мыслей, резких, как удар ножа, она смогла сказать себе только одно: нужно сделать вдох.

      Она никогда не сталкивалась с таким. И не думала, что столкнется. То есть… разве можно быть к этому готовой?

      Катя медленно двинулась в сторону девочки. Нож все еще держала в руке. Она шла напряженно, как хищник перед атакой. Уговаривала себя расслабиться и поторопиться. Если девочка жива, на счету каждая секунда. Она сглотнула. Если…

      Она осторожно присела, отыскивая где-то в глубинах памяти правила. Сначала проверить пульс. Кажется, так делают в фильмах. Кажется, для этого кладут руку на запястье…

      Катя убрала нож, потянулась к руке…

      Что-то дернулось!

      Она отпрыгнула быстрее, чем успела сообразить. Внутренности сдавило ледяным ужасом. Но только на пару мгновений. Потом Катя поняла, что произошло. И ужас сменился облегчением.

      Девочка пошевелила рукой. Потом еще раз. Пальцы с красным лаком на коротких ногтях очень медленно согнулись. Что-то похожее на кашель вырвалось из ее горла, разорвало тишину. Катя услышала собственное дыхание и глухие, отдающиеся в шее удары сердца.

      Девочка открыла глаза. Взгляд был немного потерянным, в солнечным свете серая радужка едва отдавала голубым. Девочка поежилась, сморщилась, моргнула, закряхтела и с трудом выдавила:

      – Я, кажется, упала.

      – Ты даже не представляешь как, – выдохнула Катя, стараясь не смотреть на запекшуюся кровь и не думать про незнакомку с ножом. Она поднялась на ноги и протянула руку. – Сможешь дойти до медпункта? Добрый доктор придумает, как тебе помочь.

      Катя подхватила девочку под руки и повела в школу.

      Нож пришлось убрать. Катя всю дорогу оглядывалась по сторонам. Она чувствовала, она готова была поспорить, что за ними наблюдают, но не могла оставить раненую девочку.

      – Как тебя зовут? – спросила она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

      – Маша, – ноги у девочки подкашивались. – Что произошло?

      – Я надеялась, ты мне скажешь, – белая тень промелькнула за кустами, – что ты помнишь?

      Маша вдруг остановилась и уставилась на Катю. Ее глаза на свету казались почти прозрачными. Красивые светло-голубые глаза.

      – Я упала, – сказала она, – больше ничего.

      Катя повела ее дальше. Она пыталась понять, что именно случилось. Почему Маша оказалась на земле с разбитой головой? И как это связано с девушкой?

      «Стоп, – сказала она себе, – с какой девушкой?» Сознание окутывал туман. Катя пыталась бороться. Она должна выхватить это ускользающее воспоминание и зафиксировать.

      Капюшон. Девушка. Нож. Не она ли преследовала Катю во время охоты? И преследовала ли? Катя встряхнула