Цветок Трех Миров. Дмитрий Емец

ой!.. иметь дело с человеком, которого радуют такие… ой, опять ударился!.. милые вещи… А я смотрю – и у меня тряска начинается, что вот-вот война, и выжившим в таких дырах сидеть… Да что же тут за потолки!

      Они долго спускались по гулкой металлической лестнице. После очередной двойной гермодвери опять пошел бетонный пол. Денис остановился, и Сашка, шедший следом, едва не налетел на его спину. Они находились в маленьком помещении перед очередной спаренной гермодверью.

      – В прошлый раз я пришел оттуда!.. Но сейчас нам там делать нечего! – сказал Денис.

      – А теперь куда?

      Денис пошарил фонарем. Осветил самую обычную с виду стену.

      – Туда! – сказал он и постучал по стене камнем. Стена отозвалась пустотой.

      – Видите место свежей кладки? Когда строили этот переход, вышли прямиком на старые ходы. И что же? Чтобы не нарушать проект, все заложили и пробились к метро прямо через грунт.

      – Ты уверен?

      – Я все сопоставил: и старый Китай-город, и схемы служебных тоннелей метро, и карты из книг библиотеки Гая. Это или здесь, или нигде. Самое же гениальное с моей стороны, что я не применял сложных способов, а использовал тоннели метро в стыке с внешним бомбоубежищем.

      Даня уныло посмотрел на фонарь в руках у Дениса:

      – Мне же будет темно. Темно и холодно. С фонарем не протиснешься. И в одежде тоже.

      – Попробуй! – сказал Денис просительно.

      Даня вздохнул и стал раздеваться. Снял свитер, рубашку, брюки.

      – У тебя крепкие нервы? – спросил он у Дениса. – Может, все же закроешь глаза? Сашка-то – он привычный.

      Денис мотнул головой:

      – Что я, голых людей не видел?

      – Голых-то видел, – таинственно сказал Даня и начал преображаться.

      Вначале исчезла кожа, затем жировая ткань и мышцы. Фонарь в руках у Дениса запрыгал. Кровеносная система несколько замешкалась, но потом пропала и она, оставив один скелет. Этот скелет, прежде чем окончательно рассеяться в слабеньком луче катящегося по полу фонаря, озабоченно указал на что-то Сашке тонкой костью пальца. Сашка оглянулся. На плитах рядом с ним лежал бледненький Денис.

      Пока Сашка приводил Дениса в чувство, Даня протискивался сквозь стену. Это было примерно то же, что продираться сквозь тесто или сквозь клейстер. Даня продирался, и стена слипалась за ним. Наконец он ощутил рукой пустоту и с осторожностью выбрался куда-то. Постоял в темноте, опасаясь отходить от стены. Воздух не был затхлым. Нога Дани что-то зацепила. Он наклонился и стал щупать. Нашарил ткань, молнию на ткани, затем ремень. Скользнул рукой в противоположную сторону и нащупал капюшон. То, что он трогал, было легким, но вместе с тем и объемным.

      «Чучело, что ли, какое? Откуда?» – растерялся Даня, и тотчас пальцы его коснулись костяного подбородка и зубов.

      Он понял, что это было. От ужаса Даня отскочил, едва не залипнув в стене. Остановился, переводя дух. Затем продолжил шарить. Нашел чуть поодаль зажигалку, в которой еще оставался газ. Провернул