О чем молчат мертвые. Лора Липпман

она уже не была девственницей. Ради бога нет, ей ведь было двадцать два, и у нее уже были отношения с парнем из колледжа, и у них в этом плане все было просто замечательно. Умопомрачительный секс, как говорят теперь, но ее ум действительно помрачился после того, как жених внезапно исчез, ничего ей не объяснив и осуществив тем самым суровые пророчества ее матери насчет коровы и молока задаром.

      Врачи сказали, что у нее случился нервный срыв, и Мириам всегда считала, что этот термин идеально отражал происходящее. Вся ее нервная система словно в один миг перестала функционировать. Ее будто парализовало, а все основные функции организма, ответственные за сон, питание и естественную нужду, дали сбой. Первую неделю она могла спать не больше четырех часов в сутки и почти ничего не ела. Вторую поднималась с постели, только чтобы набрать себе тонну еды, причем тянуло ее на странные сочетания, будто она была беременна: тесто для шоколадного печенья, яйцо всмятку с мороженым, морковь с патокой… В конце концов она бросила учебу и вернулась домой в Оттаву. Родители расценивали все ее проблемы как прямое следствие несерьезного обращения не столько по отношению к молодому человеку, который им, кстати, даже нравился, сколько к самим Соединенным Штатам. Они почему-то не одобряли решение Мириам учиться там. Скорее всего, они просто подозревали, что это был первый шаг в ее плане покинуть Канаду, а за компанию и родительский дом.

      Джефф повалил Мириам на кровать. Он не сказал ни слова после своего «Придется подождать, пока остынет» и даже ни разу не застонал. Затем он перевернул ее, причем так ловко и быстро, будто она была блином на сковородке, и спрятал лицо между ее ног. Мириам этого немного стеснялась и в этом тоже винила Дэйва. «Ты ведь еврейка, верно? – спросил Дэйв после того, как они в первый раз это попробовали. – Ну, в смысле, ты не соблюдаешь всякие ритуалы, но это ведь часть твоей культуры, да?» Пораженная его словами, она смогла только кивнуть. «Так вот, от миквы[11] есть своя польза. Мне, конечно, многое в вашей религии не нравится, но омовение после менструации никому не повредит».

      В Дэйве до сих пор сохранились пережитки антисемитизма, хотя он всегда настаивал на том, что его предубеждения связаны не с религией, а с делением общества на классы. Якобы такова реакция бедняка, оказавшегося в районе, где жили одни богачи. После этих слов Мириам, конечно, не стала купаться в молоке, но превратилась в заядлую потребительницу различных спреев и других средств женской гигиены. Затем она прочитала статью, в которой говорилось, что вся эта индустрия – сплошной бред, еще один маркетинговый ход, предлагающий решить проблему, которой не существует. Тем не менее она так и не оправилась от мысли, что у нее был ржавый и металлический вкус крови. Но даже если и так, Джеффа это явно не волновало. Он, как оказалось, был воплощением всего, что ненавидел Дэйв: зажиточный житель Пайксвилля, член еврейской общины, обладатель загородного дома и трех избалованных, непослушных детей. И это была

11

Миква – в иудаизме резервуар с водой, предназначенный для омовения тела с целью очищения от ритуальной нечистоты: прикосновения к мертвецу, пребывания в одном доме с мертвецом, семяизвержения.