Группа особого назначения. Михаил Нестеров

А хорошо бы трамал или баралгин.

      Мальчик запомнил названия.

      – А еще какие?

      – Да мы из любого выжмем все, что надо. Эфедрин подойдет. Я знаю, что нужно с ним делать.

      Витька буквально умирал от боли. Вдвоем с другом они приспособили вместо шины пару дощечек, сделали перевязку, страдания парня стали немного меньше; он благодарными глазами смотрел на Саньку, который самоотверженно выносил за ним нечистоты.

      И вот однажды он не сумел прийти. И как же обрадовался Витька, когда на следующий день снова увидел Саньку.

      – А я думал, все, бросил меня мой друг.

      – Витя, – мальчик приложил к груди руку. – Никогда!

      Сказал просто, ведь он-то знает о том, как плохо быть брошенным.

      На следующий день их знакомства Санька по просьбе друга позвонил его приятелю, передав ему Витькину просьбу слово в слово:

      – Я звоню по поручению вашего друга. Он просил передать, что вчера звонил в Москву. Сказал, чтобы вы поскорее подготовились к приезду москвичей: очистили помещение.

16

      Толкушкин, залпом выпив водку, отказался от закуски. Совсем скоро здесь будет Ленка: стройная, красивая, голубоглазая, с полными, манящими губами. И плевать на кочегара, на его обескураженные глаза, когда при нем она заключит Виктора в объятия.

      Жаль, с Санькой не успел попрощаться – жив только благодаря ему. Как же его предупредить, чтоб не волновался?.. А пацан расстроится, когда не найдет Виктора в подвале.

      Витька привязался к мальчишке, хорошо изучив его за эти долгие дни; а Санька уже считал его своим другом. И Витька, уезжая, поступает не по-товарищески.

      Попросить кочегара, чтобы тот передал мальчику, что он уехал? Но тогда откроется убежище, Саньке негде будет ночевать, придется искать другое место для ночлега. А тут неплохо… для тех, кто оказался на Санькином месте. Многие бездомные мечтают о таком… Хотя рано или поздно все откроется и беспризорника выгонят. И Витьке с маленьким другом еще повезло, что все это время никто ни разу не зашел в подвальное помещение, называемое «пустоткой».

      Толкушкин задумался: а может…

      Точно!

      В голосе Виктора просквозило возбуждение:

      – Слушай, друг, у тебя есть листок бумаги и ручка?

      Кочегар, выпив очередные сто грамм, ответил утвердительно.

      – Хочу другу пару строк набросать, – объяснил парень, принимая бумагу и шариковую ручку с обгрызенным колпачком. – По дороге куплю конверт, брошу в почтовый ящик.

      Витька торопливо писал:

      «Саня! Извини, что так получилось – я уехал. Я тебя очень прошу, поживи пока в нашем подвале, никуда не перебирайся. Скоро у меня будут деньги, о которых я тебе говорил. Я приеду за тобой. Мог бы и сейчас оставить тебе адрес, но сам пока не знаю, где буду жить первое время. Я надеюсь на тебя, друг Санька, и не прощаюсь. Витя».

      Толкушкин подчеркнул слова «друг Санька», сложив листок пополам, положил в карман. Торопливо вставая из-за стола, пояснил:

      – Братан, я на двор сбегаю.

      – Давай, – кивнул кочегар. – Только обойди кругом – и