Тень. Александр Валерьевич Волков

дно. Всюду лежали изувеченные клинками трупы, лежавшие один на другом. Мне стало страшно, и кровь в жилах застыла, заставляя кожу холодеть.

      Став оглядываться, я старался не шевелиться, будто бы мог потревожить чей-то крепкий сон. Я боялся, что кто-то из покойников вскачет, схватит меня, и утащит с собой в своё царство смерти, но с другой стороны я боялся, что никто не очнется. Кто тогда объяснит мне, куда и зачем я попал?

      Осматривая окружавших меня покойников, я остановил свой взгляд на блондинке, лежавшей прямо рядом со мной. Стоило мне всмотреться в её лицо, как меня тут же проняла мелкая дрожь, а по спине будто прополз ледяной угорь. От её вида мне стало невыносимо больно, и вскоре я даже заметил, что плачу. Её волосы были золотистого цвета, и волнились, опускаясь ниже плеч. Меня проняло сильное чувство жалости к ней. Кем бы ни была эта блондинка, я точно её не знал, но всё равно было плохо.

      – Эй! – крикнул я, поглядев в бесконечную пустоту горящего города..

      Чувство одиночества становилось всё сильнее, и от страха я покрылся ледяным потом. Дома соединялись, и были похожи на громадный, пылающий тоннель, с редкими темными пробелами в стенах. Я хотел услышать человеческий голос. Любой, будь то вскрик, оклик, да или просто вздох. Любой голос, который заглушит треск огня, и стук моего собственного сердца. – Помогите! Пожалуйста!

      Встав на ноги, я ощутил, как земля чуть не ушла из-под ног, и стал падать лицом вперёд. Я вытянул руки, готовясь гасить ими силу падения, но к счастью смог устоять на ногах. На асфальте лежал самурайский меч, раньше, судя по всему, валявшийся подо мной. «Как я его сразу не заметил?» – подумал я. Гарда с рукоятью была крепко привязана к красным ножнам. Смотря на него, я стал ощущать себя обманутым. Ведь в моем представлении самурайский меч – нечто изысканное, пестрящее красивыми рисунками и орнаментами, которыми усыпаны ножны и рукоять с гардой, а тут такое… Обычный, незатейливый, совсем не внушающий того страха и восхищения, что обычно приходят при виде такого оружия.

      Помешкав, я решил поднять меч, удобно поместившийся в ладонь. Он был на удивление лёгок, чем заслужил ещё больше моей симпатии. Я стал дёргать за рукоять, в попытках вынуть клинок, но попытки были тщетными. Веревка еле тянулась, даже трещала, но рваться не хотела. Развязать узлы тоже не удалось, как и увидеть хоть кусочек лезвия. Я решил, на всякий случай, что оставлю меч себе. Осмотревшись ещё раз, я заметил, что почти у каждого покойника на этом проспекте был меч, как в ножнах, так и обнаженный. Но иметь что-то, кроме того, что я нашел, мне уже не хотелось. Меня интриговал именно найденный, и он же придавал мне спокойствия.

      Сделав шаг, я понял, что долго идти не смогу. Мускулы с трудом подчинялись, неохотно реагируя на команды, и желая застыть в состоянии покоя. Двигаясь, я морщился от боли, и мечтал прилечь. Может, не стоило вставать?

      Я шел по проспекту, иногда поглядывая на пылающие переулки и пытаясь заметить там хоть какое-то движение. Было невыносимо жарко, мне стало очень тяжело, и я замедлил ход. Меч был почти с меня ростом, потому нести на весу было неудобно, и я тащил его по земле.

      Меня раздирали противоречия. Почему я одновременно боюсь и хочу быть пойманным?

      Вскоре я наткнулся на переулок, огонь до которого ещё не добрался, и решил зайти в него, из любопытства. Переулок лежал между пылающим зданием и высоким каменным забором, которого пламя не касалось.

      Там может быть безопасно.

      Прежде чем зайти в переулок, я глянул вдаль, с удивлением заметив новую деталь. У самого горизонта, врезаясь в толщу облаков, возвышалось громадное строение, напомнившее часть гигантского купола. Будто с небес наступила исполинская нога, а я видел лишь лапу с тупым когтем. На его фоне вырисовывались горящие здания. Город стал гигантским факелом, и лишь благодаря этому я не шёл по улицам как слепой. Обернувшись, я увидел, что над мертвыми телами клубился едва заметный черный туман, исходивший от них. Это заставило меня содрогнуться, ведь если я приблизительно догадывался о причинах гибели всех этих людей, то представить то, что с ними происходило в данный момент, я даже не мог. Стало ещё страшнее, чем было, и я заметил, что меч у меня в руках дрожал, нет… Это я держал его дрожащими руками.

      Надо уходить.

      Ограда в переулке была длинной и высокой. Вбежав, я стал осматриваться в поисках входа, стараясь делать это как можно быстрее. От забора исходил приятный холодок, и я старался идти поближе к нему. Что-то делало меня уверенным в том, что забор огня не пропустит, и я заметил, почему. Забор окутывался ледяными облаками, и когда я коснулся его, возникшее жжение в пальцах и боль заставили отскочить назад. Вскрикнув, я глянул на свою ладонь, и с ужасом осмотрел побледневшую от холода кожу.

      Где же вход? Поблизости его не было видно, и я решил продолжить путь.

      Шел недолго, прежде чем его обнаружить, и расстроился, когда увидел, что он закрыт облаками. Проём ворот было видно более-менее сносно. «Придется проскакивать» – недовольно подумал я, представляя, как получу обморожение. Ну, обморожение оставляет больше шансов на выживание, в данном случае, чем сгорание заживо.

      Сделал полный