Dead Space. Катализатор. Брайан К. Эвенсон

на полу валяются ключи матери. Братья открыли дверь в комнату и увидели разбросанные по полу пакеты продовольственной помощи, а среди них лежала мать. Ее сотрясала судорога.

      Йенси склонился над матерью, попытался перевернуть на спину, но не смог. Тело одеревенело и не поддавалось.

      Он позвал брата:

      – Иштван, помоги!

      Но Иштван не сдвинулся с места. Он даже не смотрел на мать, не в силах отвести взгляд от пакетов. С губ его срывалось невнятное бормотание, а рука, словно механическая, чертила в воздухе какую-то фигуру.

      – Иштван! – снова крикнул Йенси. – Помоги же!

      Но Иштван находился в трансе, загипнотизированный узором, который образовали рассыпанные пакеты. Он продолжал бубнить себе под нос, а глаза неотрывно следовали за очертаниями узора на полу. Потом он уставился прямо перед собой и замер. На губах матери тем временем выступила розоватая пена. Между чуть приоткрытыми губами Йенси рассмотрел прокушенный язык.

      – С ней что-то серьезное.

      Когда брат и в этот раз никак не отреагировал, он проорал ему прямо в ухо:

      – Иштван!

      Тот вздрогнул, помотал головой и посмотрел на пол. На лице его застыло непроницаемое выражение.

      – Она, наверное, умирает.

      – Да, – согласился Иштван, но даже не пошевелился, чтобы помочь. – Ты не видишь его? – медленно добавил он.

      – Кого?

      – Призрачного человека. Он ее душит.

      «Призрачный человек?»

      – Иштван, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Йенси, – подойди к видеофону и вызови врачей.

      И так же медленно, словно лунатик, не отрывая взгляда от пакетов на полу, Иштван отправился звонить в «скорую».

      Пока не приехала врачебная бригада, Йенси сидел, обхватив мать за плечи, пытался говорить с ней, гладил по лицу. Массировал ей челюсть до тех пор, пока она не расслабилась и язык не высунулся наружу. Тогда он повернул ее голову набок, чтобы мать не захлебнулась собственной кровью. Иштван же, вызвав «скорую», застыл в противоположном углу комнаты, стоял там и смотрел. Подойти ближе он отказывался.

      «Призрачный человек? – продолжал недоумевать Йенси. – Что он хотел этим сказать? Совсем с катушек съехал».

      Позднее, когда мать увезли в больницу, Йенси пришло в голову, что, не окажись он рядом, Иштван спокойно позволил бы родной матери умереть.

      Иштван прошел в комнату и замер, почти не дыша. Там был тот самый узор, который он видел столько раз прежде, видел снова и снова. Он мерцал и ждал, когда кто-нибудь появится, увидит его и соберет воедино… ждал, чтобы именно Иштван пришел и собрал его, поскольку окружающий мир обращался к Иштвану иначе, чем к остальным людям. Там, на полу, распростерлась его умирающая мать, но это не имело значения. Мать не имела значения. Она не являлась частью узора, ничего не говорила об истинном мире, а только служила досадной помехой.

      Нет, значение имели те предметы, которые она принесла домой, важно было то, как пакеты с продовольствием, выпав