Мир внизу. Ви Карвин

лет, никакой оттепели в отношениях я не хотела.

      – Нам надо поговорить, – тихо произнесла Айроуз. То, как пренебрежительно она при этом оглядела мои забитые до отказа стеллажи, незакрывающиеся отсеки и, в особенности, старенького дрона с игрушками и фотоальбомами, трясшегося на неверных ножках в углу комнаты, вызвало во мне волну негодования.

      Может, мне попытаться придушить подушкой ее?

      Она же так нарывается.

      – Ты непоследовательна. – Вместо покушения на убийство я села, чувствуя, что все еще дрожу; а мне казалось, я научилась нормально реагировать на дурные сны. – Сначала угрожаешь исключить меня из рейнджеров, затем позволяешь какому-то маргиналу воровать мои симуляции, потом делаешь его моим напарником и ставишь несправедливые ультиматумы моему инженеру. И наконец приходишь в мою каюту среди ночи, чтобы поговорить? Как ты вообще дослужилась до своей должности?

      Зачем бы Айроуз ни пришла, соблюдения субординации здесь она не дождется. Моя комната – моя территория, поэтому и язык у меня был развязан.

      – Насчет депортации Сириуса – это вообще десять из десяти.

      – Никто не собирался депортировать такой ценный кадр на Седьмую, – ухмыльнулась Айроуз, поудобнее располагаясь на моей койке. – Мне нужно было, чтобы костюм Лиама оснастили крыльями до следующей высадки. Сириусу нужен был рычаг давления, чтобы он поставил прямой приказ выше самолюбия своей подружки. Вот и все.

      Ну и змея.

      – Ладно, к твоему карьерному взлету вопросов больше нет. Зачем ты пришла? Четыре утра, – я кивнула на старые циферблатные часы, примостившиеся на одной из полок в тесном соседстве с книгами. – Для сказки на ночь слегка поздновато, тетушка.

      Айроуз опять закатила глаза, обхватила сомкнутыми ладонями тощую коленку и пристально посмотрела на меня, чуть склонив голову набок. Только теперь я заметила, насколько уставшей она выглядела. Не то чтобы я когда-то видела Айроуз пышущей жизнью… Но в белом свете ламп мешки под ее глазами казались совсем черными, а шрам – еще более пористым и уродливым.

      Интересно, это из-за шрама Айроуз стала такой холодной, эмоционально скупой и расчетливой? На единственной сохранившейся распечатке фото, где им с мамой по двенадцать, моя тетка улыбалась так, словно впереди ей предстояла долгая и счастливая жизнь. Гибель сестры-близняшки и уродство на все лицо как издевательское напоминание об этой трагедии слабо сочетались с понятием «счастье». Неудивительно, что из всех видов улыбок у Айроуз остались только горькие усмешки.

      – Сионна, я здесь не за тем, чтобы с тобой ссориться. – Она кашлянула, серьезно глядя на меня. – У нас… у Четвертой проблемы. Ридус Лэр связался с твоим отцом час назад. Он требует, чтобы при следующей стыковке ты перебралась на Седьмую.

      – Что? – Спросонья этот бред звучал в десятки раз бредовее. – Зачем я нужна на Седьмой?

      – Официально – для того, чтобы помогать в обучении новых поколений рейнджеров, – Айроуз фыркнула, словно показывая оценку моим педагогическим способностям. – Но, по сути, ты будешь