Орлы на войне. Бен Кейн

молитвы.

      – В последние годы мы каждое лето нуждались в твоей помощи. Хищники вроде этих… – жрец длинным, кривым ногтем указал на пленников, – приходят в наши края тысячами, неся с собой смерть и разрушение. Никто не защищен от их грабежей, от их кровожадности. Мужчин, женщин, детей, стариков и больных они убивают и уводят в рабство. Наши деревни эти хищники предают огню, похищают хлеба на наших пашнях и наш скот.

      Воины разразились гневными возгласами. Костяшки пальцев отца, которыми тот сжимал рукоятку меча, побелели. Мальчик почувствовал, как в нем закипает ярость. Тетя и два ее сына – его двоюродные братья – были любимыми родственниками. Теперь их нет. Этих римлян обязательно нужно наказать.

      – Мы собрались этой ночью, чтобы принести тебе дары, – нараспев продолжал говорить жрец. – Просить твоей помощи в борьбе с захватчиками. Чтобы они, потерпев поражение, бежали отсюда на дальний берег реки, которую они называют Ренусом. Чтобы они больше никогда не вернулись на наши земли и земли других племен.

      – ДОНАР! – выкрикнул Сегимер.

      – ДО-НАР! ДО-НАР! ДО-НАР! – взревели остальные воины. Мальчик присоединился к их хору, но его детский голосок потерялся в шквале их криков. – ДО-НАР! ДО-НАР! ДО-НАР!

      – Поклянитесь! – приказал жрец, когда выкрики стихли.

      Вперед шагнул Сегимер. Мальчика тотчас охватила гордость за отца.

      – Я, Сегимер, вождь херусков, клянусь Донару, что не сложу оружия, пока римляне не будут изгнаны навечно с наших земель. Да покарают меня боги, если я сойду с пути борьбы!

      Жрец молча наблюдал за тем, как один за другим воины приносили клятву, обещая, что будут сражаться до тех пор, пока враг не будет разбит и изгнан на другой берег реки. Черед мальчика настал в самом конце. В присутствии такого большого числа взрослых мужчин он сильно волновался, и его голос немного дрожал, но, к его радости, никто не посмеялся над ним и не рассердился на него. Жрец даже одобрительно кивнул ему. Когда же он вернулся и встал рядом с остальными воинами, отец сжал ему плечо.

      Жрец сделал знак рукой. Четыре его помощника схватили ближнего пленника, низкорослого римлянина с круглым лицом, и поволокли вперед. Тот упирался и лягался, но его бесцеремонно бросили на пустой стол и связали по рукам и ногам веревками.

      Воцарилась мертвая тишина. Было слышно лишь, как стонет римлянин.

      И все же мальчик по-прежнему не верил в то, что должно было произойти. Но нет. Стоило ему посмотреть на лица окружавших его воинов, внезапно ставшие такими строгими и холодными, как он окончательно укрепился в своих подозрениях. Его взгляд вернулся к столу и распростертой на нем жертве.

      Старый жрец выбрал кривой железный коловорот и поднял его над головой.

      – Без глаз римляне будут слепы. Они не увидят наших засад и ловушек, наших тайных лагерей.

      Из груди собравшихся вырвался кровожадный вздох. Неужели сейчас?.. При мысли об этом мальчик вздрогнул.

      Между тем жрец приблизился к столу. Два помощника жреца прижали голову римлянина к столу. Вопли пленника сделались