Орлы на войне. Бен Кейн

про то, что случилось у алтаря? А чтобы сделать историю еще убедительнее, надо лишь умолчать про крестьянина, продавшего животных, и последнего здорового барана. Вот вам и знамение! Спасибо тебе, Донар, поблагодарил громовержца Арминий. Было бы также неплохо прощупать настроение Сегимунда. Он всегда был предан Риму, и по традиции его ветвь племени херусков не ладила с той ветвью, к которой принадлежал Арминий. Однако поддержка жреца – если ею удастся заручиться – была бы весьма полезна.

      Уверенность Арминия в том, что настало время действовать, еще больше окрепла после того, как в жертву принесли приведенных им баранов. Все трое пошли под нож безропотно, и у каждого оказались здоровые внутренности. Сегимунд объявил, что ближайшие месяцы будут благоприятными для Арминия, его воинов и их близких. Его кавалеристы восприняли это сообщение с радостью. И даже столпились вокруг жреца, чтобы выразить ему благодарность.

      Арминий воспользовался толкотней, чтобы добавить в кошелек еще монет, после чего приблизился к Сегимунду.

      – Прими мою благодарность за твои предсказания, – сказал он, вложив кошелек в руку жреца, и мысленно добавил: «Она даже больше, чем ты можешь себе представить». – Боги будут благосклонны к нам этим летом.

      Взвесив кошелек в руке, Сегимунд улыбнулся.

      – Ты воистину щедр, Арминий.

      Второго такого момента не будет, решил тот. Куй железо, пока горячо. Если Сегимунд согласится распространить среди племен слух о том, что боги разгневались на Рим, его мечты разгромить легионы Вара перестанут быть мечтами. Арминий большим пальцем указал на туши больных баранов.

      – Скажи, эти бараны действительно были больны, потому что хозяин плохо о них заботился?

      Сегимунд пристально посмотрел на своего собеседника.

      – Почему ты об этом спрашиваешь?

      – Мне показалось, тебя покоробило, когда легат обрушился с обвинениями на несчастного крестьянина.

      Сегимунд глазами указал на своих помощников и прочих присутствующих.

      – Если ты хочешь обсудить со мной этот вопрос, то лучше сделать это наедине. Пройдем со мной в храм.

      Арминий был внутри храма не раз, но никогда не уставал восхищаться его великолепием. У стены в ряд выстроились масляные лампы на бронзовых подставках. Их мерцание заливало длинное узкое помещение красновато-золотистым светом. Как и алтарь, внутреннее убранство храма и его статуи не имели себе равных. Самая большая из статуй, скульптурное изображение Августа, даже без постамента была в два человеческих роста, а сам постамент был примерно по пояс взрослому мужчине. Считалось, что это самое правдоподобное изображение императора из всех, когда-либо созданных в мраморе. Август был изображен военачальником – узорная кираса, наручи и невысокие сапоги. Шлема не было. Суровый, пристальный взгляд. Сильная нижняя челюсть. С высоты на своих подданных смотрел прирожденный властитель, способный вести за собой в бой целые армии и одерживать победы любой ценой. Почти бог.

      Но