Шепот в темноте. Елена Звёздная

заднего вида и увидела, как широко и откровенно издевательски усмехнулся Роутег. Усмехнулся и промолчал. Это молчание являлось словно еще одним вызовом Вихо, и тот был вынужден оскорбление проглотить.

      Не просто проглотить, но и сменить тон, произнеся значительно мягче:

      – Она всего лишь девчонка, Роутег. Испуганная маленькая девочка, которую ты втягиваешь в мужские разборки. Верни ее, и давай поговорим.

      То есть теперь мы начали давить на иное.

      Но Роутег, продолжая вести машину, лишь улыбнулся. И промолчал. И это уже стало пощечиной тому, кто не привык к подобному отношению вовсе.

      – Ты хочешь войны, огонь? Ты ее получишь в полном объеме! Все знают, что бывает с теми, кто бросает мне вызов!

      Еще одна усмешка водителя мчащегося автомобиля. Причем он усмехнулся, а мне от тона Вихо стало вовсе не по себе. И да – Роутег промолчал. Снова издевательски промолчал. А вот Вихо не выдержал и, уже не сдерживаясь, проорал:

      – Если с ее головы упадет хоть один волос… Если ты ее тронешь хоть пальцем… Если… Я вырежу весь ваш клан, истэка, я выпущу кишки новорожденным детям, я оставлю тела ваших женщин ветру и птицам, я…

      Роутег молча взял и выключил телефон. После чего опустил стекло, выбросил айфон, поднял стекло и продолжил путь.

      Пораженная, я осталась сидеть, молча глядя вперед, где ничего, кроме песка, видно не было. Подумала, говорить или не стоит, решила все же сказать:

      – Я бы прислушалась к словам Вихо.

      Ответом мне было молчание и очередной неприязненный взгляд явно невзлюбившего меня водителя. Но он же через минуту холодно спросил:

      – Что ты знаешь о клане степных койотов, Манзи?

      – Маделин! – резко поправила я.

      Насмешливый взгляд вместо ответа.

      Кел, успокаивающе похлопав меня по коленке, задумчиво сказал:

      – Представляю, как бесится сейчас Вихо.

      И больше никто ничего не произнес.

      Мы ехали, ехали, ехали… Сначала через песчаную бурю, затем по дороге между буйно растущей зеленью, потом прямо по степи, после по песку, какими-то замысловатыми зигзагами, в итоге я заснула.

      Не знаю, сколько спала, проснулась от того, что машина снова подпрыгнула на каком-то ухабе. Открыв глаза, обнаружила, что во сне прилегла на колени Роутега, которого сменил за рулем второй сидящий на заднем сиденье оборотень, сам Роутег не отстранялся, но взглянул так брезгливо, что я мгновенно поднялась, посидела еще немного, почувствовала, как вновь смыкаются веки, и привалилась к плечу Кела.

      – Спи-спи. – Он погладил по волосам.

      Я же обнаружила, что меня даже укрыли, и вот ни секунды не сомневаюсь в том, кто позаботился.

      – Спасибо, Кел, – прошептала, вновь засыпая.

      Понятия не имею, сколько еще времени мы ехали, перед тем как машина, наконец, остановилась. И я уже хотела подняться, как мужчины заговорили между собой на непонятном мне языке, и из всего сказанного я уловила лишь «Вихо».

      После меня попытались взять на руки.

      – Не надо, я уже проснулась.

      Села,