Эрагон. Брисингр. Кристофер Паолини

я выгляжу?

      Катрина критически его осмотрела, потом послюнила пальцы и бережно пригладила ему волосы, старательно убирая их со лба. Обнаружив, что тесемки его рубахи затянулись в узелок, она принялась возиться с ними, приговаривая:

      – Тебе надо больше внимания обращать на свою одежду.

      – Но одежда не пытается меня прикончить.

      – Ну и что, сейчас ведь все по-другому. Ты – брат настоящего Всадника, вот и должен выглядеть соответствующим образом. И люди от тебя этого ожидают.

      Он позволил ей делать с ним все, что угодно, пока она не осталась довольна его внешним видом. Поцеловав ее на прощание, он прошел еще с полмили до центра огромного лагеря варденов, где стоял красный шатер Насуады, над которым развевался и хлопал на восточном ветру флажок с изображенными на нем черным щитом и двумя параллельными мечами.

      Шестеро стражей – двое людей, двое гномов и двое ургалов – при виде Рорана опустили оружие, и один из ургалов, могучее чудовище с желтыми зубами, преградил ему путь со словами: «Кто идет?» Понять, что он говорит, было почти невозможно.

      – Роран Молотобоец, сын Гэрроу, – ответил Роран. – Насуада посылала за мной.

      Ударив кулаком по своей нагрудной пластине, отчего по лагерю прокатился глухой стук, ургал провозгласил:

      – Роран Молотобоец просит разрешения войти, госпожа Ночная Охотница!

      – Можешь его впустить, – послышался из шатра голос Насуады.

      Стражники подняли мечи, и Роран осторожно прошел мимо них. Они не сводили с него глаз, как и он с них; у тех и у других было такое выражение лица, словно они вот-вот сцепятся в жестокой схватке.

      Зайдя в шатер, Роран встревожился, увидев, что большая часть мебели там перевернута и переломана. Единственными уцелевшими предметами, похоже, остались зеркало, висевшее на центральном шесте, и тот резной трон, на котором сидела Насуада. Стараясь не обращать внимания на беспорядок, Роран опустился на колено и почтительно склонил перед нею голову.

      Черты лица Насуады и вся ее повадка столь сильно отличались от того, как выглядели женщины, среди которых вырос Роран, и он просто не знал, как ему вести себя с нею. Она казалась ему чужой, властной и высокомерной в роскошном вышитом платье, с золотыми цепочками в волосах, со своей темной, как ночь, кожей, которая сейчас отливала красным из-за просвеченных солнцем стен шатра. С яркой внешностью Насуады резко контрастировали полотняные бинты на руках – свидетельства поразительного мужества, проявленного ею во время Испытания Длинных Ножей. Ее победа служила для варденов постоянной темой разговоров с тех пор, как Роран вернулся в лагерь вместе с Катриной. И, пожалуй, это была та единственная черта Насуады, которую Роран, как ему казалось, все же понимал, ибо и сам пошел бы на любые жертвы, чтобы защитить тех, кого любит и о ком заботится. Просто так уж получилось, что Насуаде приходилось заботиться сразу о тысячах людей, а ему всего лишь о своей семье и своей деревне.

      – Встань, прошу тебя, – сказала Насуада. Он повиновался и встал, положив