Эрагон. Брисингр. Кристофер Паолини

который тоже отпил немного.

      Когда волшебному напитку удалось немного развеять его мрачное настроение, Эрагон сказал, обращаясь одновременно и к Рорану, и к Сапфире:

      – Завтра у нас могут возникнуть серьезные проблемы.

      – Что ты имеешь в виду? – насторожился Роран.

      – Помнишь, как я сказал, что мы с Сапфирой довольно легко можем справиться с раззаками?

      – Конечно.

      «И мы действительно можем», – подтвердила Сапфира.

      – Ну, так вот, я все думал об этом, пока мы шпионили поблизости от Хелгринда, и должен сказать, что больше уже в этом не уверен. Существует поистине неисчислимое количество способов использования магии. Например, если мне захочется разжечь огонь, я могу сделать это с помощью того тепла, которое отберу у воздуха или земли; я могу создать пламя из чистой энергии; я могу вызвать молнию; я могу собрать в пучок солнечные лучи и направить их в одну точку; я могу добыть огонь трением; я могу… Ну и так далее.

      – И что?

      – А то, что, хоть я и могу придумать множество различных заклинаний, чтобы осуществить задуманное, но для того, чтобы мне воспрепятствовать, требуется всего лишь одно-единственное запрещающее заклятье. Если помешать осуществлению самого действия, уже не нужно придумывать заклятья, способные противодействовать каждому из произнесенных мною заклинаний по отдельности.

      – Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к завтрашнему дню.

      «А я понимаю, – сказала Сапфира так, чтобы ее „слышали“ оба брата. И тут же пояснила: – Это означает, что в течение последних ста лет Гальбаторикс…»

      – Вполне мог защитить раззаков особыми охраняющими чарами…

      «Которые способны воспрепятствовать воздействию…»

      – Самых разных магических заклятий. Так что мне, возможно, не удастся…

      «Уничтожить раззаков ни одним из…»

      – Тех смертоносных заклинаний, которым меня обучили Бром и эльфы, и ни один из известных нам приемов боя…

      «Может оказаться против них непригодным. И возможно…»

      – Нам придется…

      – Хватит! – воскликнул Роран. Лицо его исказила даже не улыбка, а болезненная гримаса. – Пожалуйста, прекратите! У меня просто голова раскалывается, когда вы начинаете вот так говорить.

      Эрагон умолк. Он даже рот открыл от удивления; ведь до этого момента он даже не подозревал, что они с Сапфирой говорят по очереди, подхватывая мысль друг друга, но один вслух, а другая мысленно. Это его даже обрадовало: значит, они достигли некоей новой общности и теперь действуют как единое целое, что, безусловно, делает их обоих намного сильнее. Его, впрочем, несколько встревожила мысль о том, как подобное партнерство должно по природе своей умалять личные достоинства каждого из сообщников, но он отогнал эту мысль, усмехнулся и сказал Рорану:

      – Извини, я об этом не подумал. В общем, тревожит меня вот что: если у Гальбаторикса хватило ума и прозорливости принять