Эрхегорд. Сумеречный город. Евгений Рудашевский

Хозяин подворья распорядился принести ужин и сжечь одежды убитого двойника. Затем продолжил:

      – Выбрав иную жизнь, вы со временем становитесь другим человеком. Вы настоящий и вы несостоявшийся – два разных, быть может, мало похожих создания. Вот если б я, как и мечтал в детстве, стал наездником, у меня не было бы такой бочки. – Сольвин с улыбкой хлопнул себя по животу. – Я бы сейчас с собой-наездником не ужился. Подворье требует бережливости, а для коней нужен особый норов. Нам и поговорить было бы не о чем. То есть мне – с самим собой. Понимаете?

      Я опять кивнул.

      – Раньше мы об этом не задумывались. Некогда. Нужно жить дальше. Зачем вспоминать о несбывшемся? Теперь все стало сложнее. Вместе с туманом, да нет… задолго до тумана в Багульдин пришла болезнь. Но раньше она редко давала о себе знать. А теперь поразила многих горожан.

      Видите ли, в тот самый момент, когда вам нужно сделать выбор, когда вы разрываетесь, не зная, на какую из троп вступить, и обе кажутся равными – так, что хочется идти по ним одновременно, – происходит нечто странное. Вы гложете себя сомнениями. Вам становится плохо. Потом приходит краткое мгновение глубокой тишины. И… вы раздваиваетесь. В буквальном смысле. Рядом с вами появляется ваш полный двойник – фаит. Вы соглашаетесь на одну из троп, а ваш фаит появляется нацеленным на другую – на ту, от которой вы отказались. Вы сделали свой выбор, но мир, который вы обрекли на смерть, умирать не хочет. Если отпустить двойника, он будет жить своей жизнью. Вы сможете наблюдать за ним, узнаете, кем бы стали, если б выбрали его тропу…

      – Главное отличие – волосы, – растерянно прошептал я.

      – Не только это, но да, и золотые волосы тоже.

      – Это многое объясняет…

      – Различий много. Вы и сами видели. Комендант, конечно, прав. Это мерзость. Какой-то глупый обман. Твердость духа – наша последняя надежда. Вы заметили, какие у него глаза? В них был туман!

      – В них было небо.

      Слуги принесли ужин.

      Во время еды Сольвин продолжил рассказывать о фаитах:

      – Раньше их появление могло затянуться на несколько дней. А теперь, когда туман перешел через городские стены, все стало происходить быстрее. Как приступ тошноты. Даже не успеваешь толком задуматься. К этому дню, наверное, каждый пятый в городе увидел своего фаита.

      – У одного человека может быть много фаитов?

      – Не знаю… Но когда убиваешь двойника, от самой болезни не излечиваешься. Он появляется вновь и вновь.

      – Зачем их убивать?

      – То есть как? – возмутился Сольвин. – Не поймите меня неправильно, но ведь это мерзость! Это противоречит природе. Это болезнь, и ничего больше. Порождение тумана, заглянувшего в наши мысли, в наше прошлое.

      – Чего хотел ваш фаит?

      – Мой? – Хозяин подворья смутился. Невесело хохотнул, стал торопливо пережевывать салат из горных цветов. – Не знаю… Не хочу даже думать об этом. Но вы, конечно, заметили, что особенной симпатии ко мне он не испытывал. Сумеречная мерзость…

      И ведь первое время никто не знал,