Кремль 2222. Планерная. Константин Кривчиков

опасно. Много крысособак. И вообще разных тварей. Садись вот здесь, под деревом.

      Тим опустился на траву и, с облегчением вытянув ноги, откинулся спиной на толстый ствол дерева. И сразу почувствовал, как в спину жестко уперлась рукоятка автомата, висевшего на левом плече. Тим, стянув оружие, положил его перед собой на бедра. И услышал голос Ивана:

      – Тим, покажи, как правильно стрелять. Ты обещал.

      – Да это очень просто, – сказал Тим, приподняв автомат. – Кладешь палец вот на этот железный рычажок, нажимаешь пальцем, и пули вылетают.

      – Все?

      – Все.

      Мохнач недовольно посопел.

      – Ты неправильно показал. Я видел, когда ты стрелял – тоже не так автомат держал. Ты делал вот так. – Он изобразил, будто бы держит оружие у бедра. – А надо по-другому. Дай его, я покажу.

      – Погоди, Иван, – с недоумением произнес Тим. – Ты же мне сказал, что стрелять не умеешь.

      – Стрелять не умею. Целиться умею. И разбирать умею.

      – Сам, что ли, научился?

      – Нет, пленный хомо показал.

      «Интересные новости, – подумал Тим. – Чем дальше – тем интересней. Хорошо, что он разговорился. Оказывается, я не первый хомо, попавший к этим гаврикам в плен».

      – К вам в плен попал хомо? – небрежно спросил Тим.

      – У.

      – Небось бродяга какой-нибудь?

      – Почему бродяга? Настоящий воин, капитолиец. Четверо их было. Но троих мы убили.

      Тим присвистнул. Искренне присвистнул, не сдержав удивления.

      – Четверо??? А ты не врешь? Что-то я сомневаюсь.

      Иван обиженно выпятил губы и, гулко хлопнув себя по груди ладонью, воскликнул:

      – Почему так говоришь?! Мы, новые люди, никогда не врем! Мы – не хомо!

      – Да ты успокойся, – миролюбиво сказал Тим. Ишь какой обидчивый. Весь в шерсти, а слабонервного изображает. – Я не хотел тебя обидеть. Просто сомнительно показалось, что вы с тремя капитолийцами справились. Да еще и в плен одного взяли. На фига он вам?

      – У?

      – Я имел в виду, зачем вам пленный хомо? Вы же их обычно того и… На вертел, короче.

      Мохнач скривил физиономию, выражая возмущение. И с пафосом произнес:

      – Нео – не людоеды! И вообще… Наша заповедь – не убий. Так говорит Нави.

      Тим от неожиданности чуть не поперхнулся слюной. Заповедь? Это что-то новое.

      – Не убий? Погоди, Иван. Но ты же сам сказал, что троих вы тогда убили. Да и сегодня утром ты двух капитолийцев замочил. И только что троих своих собратьев к праотцам отправил. Не вижу логики.

      – У? Какая еще логика? – пробурчал мохнач, кося в сторону. – Моя не знает логика. Нави говорит – не убий. Но если надо – убий. Ради правого дела.

      – Вот оно что, – протянул Тим. – Ради правого дела, значит? Если нельзя, но очень хочется, то можно… Хитрые вы, ребята. Кого угодно запутаете. То пацифисты, блин, то людоеды.

      – У?! Мы не людоеды, блин! – немедленно отреагировал Иван. – Ты, Тим, совсем тупой, а? Кто тебя путал, а?

      – Ты. Нет, может, я и тупой. Я же не этот, как его… Не сын нового хомо. Это ты –