За миллиард лет до конца света. Аркадий и Борис Стругацкие

этот конверт и вытащил из него листок бумаги. Страшные чувства против всех родственников на свете, и особенно против этой троюродной Зины – или… Зои? – угрюмо клокотали у него в душе…

      Впрочем, это оказалась не троюродная Зина. Ирка крупными буквами, явно второпях, писала вкривь и вкось: «Димкин! Это Лидка Пономарева, моя любимая школьная подруга. Я тебе про нее расск. Прими ее хорошенько, она ненадолг. Не хами. У нас все хор. Она расск. Целую, И.».

      Малянов издал протяжный, неслышный миру вопль, закрыл и снова открыл глаза. Однако губы его уже автоматически складывались в приветливую улыбку.

      – Очень приятно… – заявил он дружески развязным тоном. – Заходите, Лида, прошу… Извините меня за мой вид. Жара!

      Все-таки, видно, не все было в порядке с его радушием, потому что на лице красивой Лиды вдруг появилось выражение растерянности и она почему-то оглянулась на пустую, залитую солнцем лестничную площадку, словно вдруг усомнилась, туда ли она попала.

      – Позвольте, я вам чемодан… – поспешно сказал Малянов. – Заходите, заходите, не стесняйтесь… Пыльник вешайте сюда… Здесь у нас большая комната, я там работаю, а здесь – Бобкина… Она и будет ваша… Вы, наверное, душ захотите принять?

      Тут с тахты донеслось до него гнусавое кваканье.

      – Пардон! – воскликнул он. – Вы располагайтесь, располагайтесь, я сейчас…

      Он схватил трубку и услышал, как Вайнгартен монотонно, не своим каким-то голосом повторяет:

      – Митька… Митька… Отвечай, Митька…

      – Алё! – сказал Малянов. – Валька, слушай…

      – Митька! – заорал Вайнгартен. – Это ты?

      Малянов даже испугался.

      – Чего ты орешь? Тут ко мне приехали, извини… Я тебе потом позвоню.

      – Кто? Кто приехал? – страшным голосом спросил Вайнгартен.

      Малянов ощутил какой-то холодок по всему телу. С ума сошел Валька. Ну и денек…

      – Валька, – сказал он очень спокойно. – Что с тобой сегодня? Ну, женщина одна приехала… Иркина подруга…

      – С-сукин сын! – сказал вдруг Вайнгартен и повесил трубку…»

      Глава вторая

      3. «…а она сменила свой мини-сарафан на мини-юбочку и мини-кофточку. Надо сказать, девочка она была в высшей степени призывная, – у Малянова создалось впечатление, что она начисто не признавала лифчиков. Ни к чему ей были лифчики, все у нее было в порядке безо всяких лифчиков. О «полостях Малянова» он больше не вспоминал.

      Впрочем, все было очень прилично, как в лучших домах. Сидели, трепались, пили чаек, потели. Он был уже Димочкой, а она у него уже стала Лидочкой. После третьего стакана Димочка рассказал анекдот о двух петухах – просто к слову пришлось, – и Лидочка очень хохотала и махала на Димочку голой рукой. Он вспомнил (петухи напомнили), что надо бы позвонить Вайнгартену, но звонить не пошел, а вместо этого сказал Лидочке:

      – Изумительно вы все-таки загорели!

      – А вы – белый, как червяк, – сказала Лидочка.

      – Работа, работа! Труды!

      – А у нас в пионерлагере…

      И