Екатерина Арагонская. Истинная королева. Элисон Уэйр

мне, если я разрешу вам выйти замуж за простого банкира.

      – Но, ваше высочество, он очень богат. Это хорошая партия.

      – Мне очень жаль, Франсиска, но об этом не может быть и речи.

      – Ваше высочество, мы любим друг друга! – молила Франсиска.

      Она не заметила, что в комнату вошел брат Диего и встал у нее за спиной.

      – Вы слышали свою госпожу, – сказал он, – вы обязаны слушаться ее.

      – Ты! – набросилась она на монаха. – Опять ты вмешиваешься?

      – Вы не смеете разговаривать так с братом Диего! – сказала Екатерина. – Не забывайте об уважении, которого требует его должность.

      Франсиска вся кипела:

      – Я смею, потому что он заслужил это, ваше высочество!

      Брат Диего вспыхнул:

      – Франсиска, если вы недовольны мной в чем-то, то должны высказать свои жалобы сейчас, в присутствии ее высочества.

      Его стальные глаза не отрывались от лица девушки.

      – Мне слишком стыдно о таком говорить, – пробормотала она.

      – Это чудовищно! – произнес монах.

      – Скажу только, что такого человека, как ты, нельзя допускать в дом, где живут женщины!

      – Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду! – взорвалась пораженная до глубины души Екатерина.

      – Спросите его! – бросила в ответ Франсиска.

      – Не имею представления, о чем толкует эта женщина.

      – Спросите Фуэнсалиду! – с вызовом заявила фрейлина.

      – Так вот в чем дело! – отозвался монах. – Этот человек что угодно наговорит против меня.

      – Он знает, что говорят.

      – Значит, вы располагаете сведениями из третьих рук, – сказала Екатерина, – и они основаны на предубеждении. Франсиска, я не могу допустить, чтобы на моего исповедника, которому я доверила свою жизнь, возводили напрасные обвинения. Я понимаю, вы огорчены расстройством замужества, но нет нужды теперь отыгрываться на брате Диего.

      – Этот человек – отрава! – крикнула Франсиска, тыча пальцем в монаха. – Ваше высочество слишком добры, чтобы видеть это.

      – Думаю, я сама в силах судить о нем. Он верно служит мне уже два года.

      – Вы дура! – сказала Франсиска, потом поняла, с кем говорит, и зажала рот ладонью. – Ваше высочество, прошу извинить меня. Это недопустимо.

      – Боюсь, это правда, – сказала Екатерина, едва сдерживая слезы. Она ненавидела ссоры, но не могла позволить фрейлине так неуважительно разговаривать с собой. – Мне не нужны при дворе вздорные особы. Можете считать себя уволенной.

      – Ваше высочество! Я молю вас…

      – Нет, Франсиска. – Сердце Екатерины стучало. – Решение принято.

      Фрейлина выскочила за дверь. Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать происходящего в комнате, Екатерина опустилась на стул и дала волю слезам.

      – Ваше высочество, – брат Диего положил руку ей на плечо, – уверяю вас, ее жалобы не имеют под собой никаких оснований. Я не представляю, что она имела в виду.

      – Это все