Наследство Пенмаров. Сьюзен Ховач

если я опять забеременею? Мне казалось, ты тоже хотел детей!

      – Но не всех же сразу! – парировал он. – Зачем так спешить? Разве нельзя выделить немного времени, чтобы насладиться обществом друг друга? Попробуй поставить себя на мое место, если, конечно, ты способна принимать какую-либо точку зрения, кроме своей собственной! За четыре года ты родила троих детей; это, может быть, очень приятно и удовлетворяет твои материнские инстинкты, но не оставляет тебе возможности удовлетворять мои инстинкты! Мне кажется, тебе пора уже подумать не о себе, а обо мне. Мне надоело быть мужем от случая к случаю, даже если тебе по вкусу быть эпизодической женой.

      Невероятным усилием я сохранила самообладание.

      – Другие мужья как-то обходятся. Немало жен рожают детей каждый год.

      – В наши дни только простолюдины плодятся как кролики!

      – А я, как ты никогда не упускаешь случая напомнить мне, как раз из простой семьи! Ты это хочешь сказать? Ты хочешь сказать, что у леди «не принято» рожать каждый год? Да?

      – Да не будь ты так чертовски обидчива! – Он напрягся от досады. – Черт побери, Джанна, я не хочу сказать, что нам не нужна большая семья, я просто не понимаю, почему мы не можем подождать два года или хотя бы год, прежде чем заводить еще одного ребенка.

      – У меня нет времени ждать, – сказала я с досадой, потому что не любила задумываться о разнице в десять лет, которые нас разделяли, а тем более обсуждать это с ним. – Времени нет у меня.

      – Ты сможешь рожать еще по крайней мере десять лет.

      – После сорока лет роды становятся более опасными. Так что остается пять лет, а не десять.

      – Значит, ты собираешься провести следующие пять лет, рожая как можно больше детей и обеспечивая себя предлогом избегать меня по нескольку месяцев каждый год!

      – Это не так!

      – Разве врачи не рекомендуют женщинам воздерживаться от сексуальных отношений во время беременности и после родов?

      Я терпеть не могла, когда он так прямо говорил об интимных вещах. Подобная откровенность унижала меня. Я больше не была ни барменшей, ни даже женой фермера и негодовала, когда Марк обращался со мной так, словно я привыкла к грубости.

      Но хотя я оскорбленно замолчала, он и не подумал переменить тему.

      – Я тебе чем-то не угодил?

      – Ах, Марк, не говори ерунды!

      – Но спать со мной тебе нравится уже меньше, чем раньше.

      Я сказала себе, что он расстроен, и подавила негодование.

      – Нет… нет, не меньше, но… – Я с трудом подыскивала слова, чтобы он меня правильно понял. – Но ведь это приходит и уходит, и ничего не остается. А дети – дети остаются! Женщина чувствует себя полноценной, когда у нее есть дети. О Марк, попытайся понять…

      – Похоже, наш спор совершенно бесполезен, – холодно прервал он меня. – Я говорил тебе, что очень хочу детей. То, что я хочу втолковать тебе сейчас, – это чтобы хотя бы один год ты была только моей.

      Я взорвалась, и это было непростительно с моей стороны, но терпение мое лопнуло.

      – И