Скрут. Марина и Сергей Дяченко

Розовый куст за их спинами источал аромат, способный перекрыть запах целого коровьего стада.

      – Но… – снова начал властитель, барабаня пальцами по подбородку, – если я действительно… Если мне и вправду потребуется совет… которого больше никто не сможет дать?

      – Никто? Даже свора советников?

      КорБор нервно переплел пальцы:

      – Если… если это правда…

      – Это всего лишь предположение, – холодно оборвала его женщина. Правдой это станет только под грузом… доказательств.

      – А… это можно доказать?!

      Женщина встала – легко, как подросток. Лягушка, почивавшая на кувшинке, грузно плюхнулась в воду – и сразу, как камни, посыпались в озеро ее товарки с берега.

      – Я не знаю, мой друг. Я не могу сказать ничего определенного… Ничего. Единственное, на что вы можете рассчитывать – понимание. Понимание и заинтересованность с моей стороны. Близится время ужина, а вы просили напомнить…

      – Да. Спасибо.

      Властитель поднялся, поклонился, как бы невзначай скользнул ладонью по кружевам на круглом плече – и распрощавшись таким образом, медленно направился прочь.

      Женщина провожала глазами сутулую спину озабоченного КорБора, пока розовые кусты, сомкнувшись, не сокрыли ее; потом задумчиво поглядела на корову, подняла со скамейки шелковую накидку и, волоча ее по земле, неспешно направилась в другую сторону.

      В одном-единственном месте сад отделялся от прочего мира не причудливым глиняным забором, а обыкновенной ажурной решеткой; проходившая мимо дорога была почти на целый человеческий рост ниже травы в саду. Решетка стояла на краю невысокого обрыва, вровень с кронами растущих внизу деревьев.

      Женщина провела рукой по стальным прутьям, выкованным в форме кинжалов. Парнишка, конечно, был на месте – как и вчера и позавчера. Обыкновенный парнишка, грязный и оборванный – однако несчастная его мордашка казалась женщине куда симпатичнее, чем многие лица из ее роскошного окружения.

      На что они рассчитывают?.. Приходят порой издалека, стоят перед воротами, а наиболее сообразительные находят эту решетку над дорогой… И все ради того, чтобы издали, мельком взглянуть. Однажды она для смеху бросила свой платок сразу двоим – так разорвали! В клочья разодрали, ревнивцы, каждый хотел владеть реликвией сам…

      Она улыбнулась. Парнишка на той стороне дороги побледнел и разинул рот; его бесстыжие глаза готовы были сожрать женщину с костями. Она звонко расхохоталась; парень шагнул было вперед – но тут же отскочил, едва не угодив под колеса проносящегося мимо экипажа; на секунду ей даже показалось, что да, угодил. Не хватало ей смертоубийства на совести…

      Пыль на дороге осела. Парень стоял все там же – и смотрел. Пристально, как-то болезненно, напряженно; она удивленно подумала, что парень интересный. Есть в нем что-то… Необычность какая-то, которую даже она, ловец душ, не сразу в состоянии угадать…

      Она снова усмехнулась и поманила его пальцем.

      Она думала, что он подбежит, как собачка – но он подошел