Загадки истории. Чингисхан. Н. А. Рощина

на спаде, но инерция системы велика, обычны заимствования от соседей. Два новых этноса, перекроивших карту Азии, – маньчжуры и монголы – возникли в XII веке от пассионарного толчка – мутации, изменившей стереотип поведения потомков расселившихся по тайге земледельцев и скотоводов. Предки этих воинственных народов были миролюбивы, и такими же остались их северные соседи в Сибири и на Амуре. Область, охваченная толчком, была невелика – от Приморья до берегов Селенги, на меридиане Байкала. Следовательно, если бы этого толчка не было, то восточная полоса окраины тайги и Великой степи была бы этнографическим продолжением Алтая, Сибири и Приамурья. Там были бы храбрые, добрые, честные, но нетворческие и безынициативные люди. Их участие в глобальном историческом процессе сводилось бы к отражению вторжений пришельцев, обычно неудачному, потому что оборона – худший способ самозащиты. Но когда появился весьма пассионарный этнос – монголы, то произошли события, о которых пойдет речь ниже.

      Именно рост пассионарности, что выразилось в увеличении людей этой направленности, у монгольских племен привел к появлению людей с особыми качествами (это так называемые «люди длинной воли»), созданию великой монгольской державы. Эти люди обладали храбростью, находчивостью, удалью, и таким образом в обществе того времени создались условия для появления гениального вождя и полководца. Правильнее будет утверждать, что подлинные предпосылки миссии Чингисхана сложились с появлением и деятельностью множества пассионариев среди монгольских племен. Они, совершенно не раздумывая, шли на смертельный риск, чтобы смыть обиду или выручить родственника, – это они считали естественным и для себя обязательным. В условиях суровой степи без твердого принципа взаимовыручки малочисленные скотоводческие племена существовать попросту не могли. Как пишет Гумилев, это был их способ приспособления к природной и этнической среде в условиях растущего пассионарного напряжения. Не будь его, монголы жили бы относительно спокойно, но в этом и проявилась природа пассионарности. Она давила на них изнутри, заставляла приспосабливаться к этому давлению. Логичной стала необходимость в объединении, в наличии правителя, вождя.

      Чингисхан оказался достоин своей великой роли вождя. Бедность и унижения (как сказали бы мы), промысел Небес (как говорил сам Темучжин) толкали его на путь завоеваний, к созданию самой обширной на земле империи и обретению своего рода бессмертия, продолжая жить не только в генах своих потомков, но и в мире, который он изменил ошеломительным броском своих полчищ воинов-кочевников.

      В его представлении добродетелями были верность, преданность и стойкость, а пороками – измена, трусость и предательство, поэтому понятен подход монгольского вождя к окружавшим его людям. Вождь монголов делил людей на две категории: одних он считал «подлыми», «черной костью» (безопасность и благополучие они ставили выше личного достоинства и чести), других называл