Будем как солнце! (сборник). Константин Бальмонт

о, брат мой милый?»

      В его глазах тогда мелькает тень,

      И слезы он блестящие роняет,

      И как пред ночью тихо гаснет день,

      Так от меня он тихо улетает.

      Зарождающаяся жизнь

      Сонет

      Еще последний снег в долине мглистой

      На светлый лик весны бросает тень,

      Но уж цветет душистая сирень,

      И барвинок, и ландыш серебристый.

      Как кроток и отраден день лучистый,

      И как приветна ив прибрежных сень.

      Как будто ожил даже мшистый пень,

      Склонясь к воде, бестрепетной и чистой.

      Кукушки нежный плач в глуши лесной

      Звучит мольбой тоскующей и странной.

      Как весело, как горестно весной,

      Как мир хорош в своей красе нежданной –

      Контрастов мир, с улыбкой неземной,

      Загадочный под дымкою туманной.

      Чайка

      Чайка, серая чайка с печальными криками носится

           Над холодной пучиной морской.

      И откуда примчалась? Зачем? Почему ее жалобы

           Так полны безграничной тоской?

           Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось.

           Закурчавилась пена седая на гребне волны.

      Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная,

                Бесприютная чайка из дальней страны.

      «Я расстался с печальной луною…»

      Катерине Алексеевне Андреевой

      Я расстался с печальной луною, –

      Удалилась царица небес;

      Там, в горах, за их черной стеною,

      Ее лик омраченный исчез.

      И в предутреннем сумраке ясном

      Мне послышался вздох ветерка,

      И в лазури, на небе прекрасном,

      Отразилась немая тоска.

      Силуэты лесных великанов

      Молчаливо предстали вдали,

      И покровы дрожащих туманов

      Над заплаканным лугом легли.

      Вся природа казалась больною

      И как будто молила меня,

      И грустила, прощаясь с луною,

      В ожидании знойного дня.

      «О женщина, дитя, привыкшее играть…»

      О женщина, дитя, привыкшее играть

      И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,

      Я должен бы тебя всем сердцем презирать,

      А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!

      Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,

      Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,

      Для прихоти твоей я душу погублю,

      Все, все возьми себе – за взгляд очей прекрасных,

      За слово лживое, что истины нежней,

      За сладкую тоску восторженных мучений!

      Ты, море странных снов, и звуков, и огней!

      Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!

К. Бальмонт. 1892 г.

      Ласточки

      Земля покрыта тьмой. Окончен день забот.

      Я в царстве чистых дум, живых очарований.

      На башне вдалеке протяжно полночь бьет,

      Час тайных встреч, любви, блаженства и рыданий.

      Невольная в душе тоска растет, растет.

      Встает