Сын варджуна. Андрей Прохоренко

Этим человеком оказался я, Пандуарамат, уже не риши и не учитель для своих учеников.

      Говорят, что одиночество – худший удел из всех, который только может быть. Это вранье. Худший удел – это видеть, как результаты твоих трудов безжалостно срезает магическая коса и темная сила, а жаждущие крови и энергий магические существа, активно воплощающиеся в физические тела людей, алчут все новых жертв и защититься от этого беспредела становится все сложнее.

      Когда риши снова встретился со мной, я гулял возле бассейна. Риши на этот раз сам подошел ко мне и остановился на расстоянии трех шагов от меня. Из его глаз струились тепло и доброта, а от фигуры исходила неведомая мне сила. Он как будто хотел что-то увидеть во мне, получить какое-то подтверждение догадкам, волновавшим его. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Риши по обычаю смотрел чуть мимо моих глаз, я же внимательно рассматривал фигуру незнакомца, завернутую в плащ с неизменным посохом в руке. На поясе мужчины висел нож. Больше никакого оружия у него не было.

      – Как видишь, я пришел, как и обещал, чтобы побеседовать с тобой, – начал риши издалека.

      Его лицо, было непроницаемо, но я почувствовал, что риши улыбается мне. Чем-то, не знаю чем, я был ему симпатичен и близок. В ответ я промолчал, предлагая незнакомцу продолжить беседу.

      – Я говорил с твоим отцом. Он сказал, что как ты решишь, так и будет, несмотря на то, что я привел ему убедительные, на мой взгляд, доводы о том, что у нас в Данжаре ты будешь в большей безопасности, чем здесь.

      Я слегка нахмурился, глядя снизу вверх на мужчину. Тогда я почувствовал какой-то интерес к незнакомцу, которого видел второй раз в своей жизни. Риши явно выделялся из людей, с которыми я был до этого времени знаком. Что-то было в нем свободное, к чему хотелось приобщиться. Что мне еще в нем нравилось, так это то, что со мной, в сущности, тогда еще ребенком, которому скоро должно было исполниться восемь лет, риши говорил, как с взрослым, не сюсюкая и на равных.

      – У отца храбрые и отважные воины, – произнес я тогда. – Я сам видел, как они метко стреляют и сражаются. Здесь я в безопасности. За мной всегда присматривают. Вон, – жестом указал я на стоящих невдалеке вооруженных мужчин, – видишь, воины внимательно смотрят на нас и в случае опасности сразу же придут мне на помощь. Так что я не боюсь никого. Наши враги будут повержены.

      Риши, слушая мои слова, не шелохнулся. Его лицо не изменилось. Он даже не посмотрел на воинов, стоявших в тридцати шагах от нас и внимательно наблюдавших за происходящим. Только внутри риши почему-то опечалился.

      – Эти воины тебе не помогут, если за тобой придут васуты, – вскользь заметил он. – Впрочем, я рассчитывал на такой ответ. Твой отец тоже уверен в своих бойцах, но он не встречался с васутами, с насимами и представителями других тайных орденов. Если они узнают кто ты, тогда непременно явятся сюда. А они узнают, как бы я тебя не скрывал.

      Слова мужчины произвели на меня некоторое впечатление. Я