Магистраль вечности (сборник). Клиффорд Саймак

способностей. Лишь двое из наших обладали музыкальным слухом, но они давным-давно покинули Землю. Много лет назад, захваченный грандиозной идеей, я прочитал кое-какие книги, постиг основы игры на музыкальных инструментах и засадил роботов за их изготовление. Результат оказался далеко не блестящим, а играли они еще хуже. По всей видимости, роботы – по крайней мере наши – имеют не больше музыкальных способностей, чем я. В дни моей молодости музыка записывалась с помощью электронной аппаратуры, но после Исчезновения воспроизвести ее оказалось невозможным. По правде говоря, мой дед, тщательно собрав книги и произведения искусства, не взял в коллекцию ни единой записи. Хотя мне помнится, что в одном из подвалов хранится значительное собрание партитур – старик, видимо, надеялся, что в будущем найдутся музыкально одаренные люди, которым они пригодятся…

      Глава 12

      Он знал, что такое музыка, и был ею очарован; порой она чудилась ему в шелесте листвы на ветру или в серебряном звоне бегущей по камням воды. Но никогда в жизни не доводилось ему слушать музыку, подобную этой.

      Он помнил, как старый Джоуз садился по вечерам у порога своей хижины, прилаживал под подбородком скрипку и водил смычком по струнам, порождая радость или печаль, а порой просто чарующую мелодию.

      – Нынче я играю неважно, – говаривал он. – Пальцы мои уже не так ловко танцуют по струнам, и рука, держащая смычок, отяжелела. Она должна бабочкой порхать над струнами – вот как.

      Однако мальчику, сидящему на еще теплом от солнца песке, эта музыка казалась чудесной. На высоком холме позади хижины койот поднимал к небу морду и под пение скрипки заводил собственную песнь, повествуя о пустынности холмов, и моря, и пляжа, словно, кроме него, старика со скрипкой да сидящего на корточках паренька, вокруг не осталось ничего живого, одни пни да древние холмы, виднеющиеся в сумерках.

      Еще были охотники на буйволов со своими барабанами, трещотками и свистками из оленьей кости, и он вместе с другими плясал в сильнейшем возбуждении, которое, как он чувствовал, уходило корнями в далекое прошлое.

      Но здесь звучала не скрипка, не свисток из оленьей кости, не барабан; эта музыка наполняла собою весь мир и гремела под небесами, она захватывала человека и уносила с собой, затопляла его, заставляла забыть о собственном теле, влиться всем существом в узор, который она создавала.

      Какая-то часть его сознания оставалась свободной и с изумлением тянулась навстречу звучащему волшебству, снова и снова повторяя: музыку создают деревья. Маленькая группка деревьев на холме – они кажутся призрачными в вечернем свете, когда все вокруг так чисто и свежо после дождя; они белые, как березы, но выше обычных берез. Деревья, у которых есть барабан, и скрипка, и свисток из оленьей кости, и еще много-много чего, и они объединяют все это в звуках, пока не заговорит само небо.

      Он заметил, что кто-то прошел через сад и остановился рядом, но юноша даже не повернул головы, усердно вслушиваясь: на холме, где