Эрагон. Возвращение. Кристофер Паолини

врага, – и в этом жесте была неумолимость и жестокость самой Судьбы.

      Видение это все еще стояло перед глазами Эрагона, когда он выполз из палатки и пошел искать Сапфиру. Он обнаружил ее недалеко от лагеря, дракониха завтракала, доедая чью-то покрытую шерстью тушу. Эрагон рассказал ей о своем сне, и она сразу перестала рвать свою добычу, словно вдруг забыв о ней. Потом проглотила тот кусок, который уже держала в зубах, и сказала:

      «Когда тебе в последний раз снилось что-то подобное, твой сон оказался пророческим. Но неужели в Алагейзии могла начаться война?»

      Эрагон в отчаянии отшвырнул ногой валявшуюся на земле ветку и воскликнул:

      «Откуда же мне знать! Бром говорил, что можно вызывать лишь образы тех людей, мест и вещей, что ты уже видел когда-то. Но я совершенно точно никогда не бывал в том месте, которое мне приснилось! Да и Арью, когда она мне впервые приснилась в Тирме, я до того ни разу не видел…»

      «Может быть, Тогира Иконока сможет объяснить это?» – предположила Сапфира.

      Эрагон кивнул.

      Вскоре встали и все остальные и стали готовиться к дальнейшему пути. Гномы, похоже, повеселели и успокоились, оказавшись на приличном расстоянии от Тарнага. Когда они, отталкиваясь шестами, вновь двинулись по течению Аз Рагни, Экксвар, правивший тем плотом, где был Сноуфайр, запел хрипловатым басом:

      Вниз по стремительной Мер-Уош,

      Что кровью рождена великой Килф,

      Мы на плотах своих плывем

      Навстречу Дому, очагу и славе.

      Под небом, где орланы белохвостые парят,

      И сквозь леса, где великаны-волки правят,

      Плывем мы на плотах кроваво-красных

      Навстречу золоту, железу и алмазам.

      Крепка моя рука – в ней молот мой тяжелый;

      И оберег заветный хранит меня с тех пор,

      Когда, покинув Дом родных мне кнурлан,

      Отправился я в дальнюю пустыню…

      Вскоре песню подхватили и другие гномы, добавляя к ней все новые и новые куплеты. Пели они на своем языке, и под негромкое гудение их голосов Эрагон осторожно пробрался на нос плота, где, скрестив ноги и глядя вдаль, сидела Арья.

      – Мне приснился странный сон… – неуверенно начал Эрагон, и Арья с интересом взглянула на него. Он рассказал ей о том, что сперва с помощью магии вызвал образ Рорана, а потом и о своем загадочном и страшноватом видении. – Если это связано с тем, что я пытался увидеть родные края…

      – Нет, – прервала его Арья и заговорила очень медленно, старательно подбирая слова, словно для того, чтобы избежать недопонимания. – С Карвахоллом твой сон не связан. Я и раньше много думала над тем, каким образом тебе удалось увидеть меня в застенках Гиллида, и пришла к выводу: пока я лежала без сознания, душа моя искала помощи от кого угодно.

      – Но почему она выбрала именно меня?

      Арья кивнула в сторону Сапфиры, спокойно рассекавшей воды реки.

      – Видимо, я привыкла к присутствию в моей