Двенадцать стульев. Полная версия романа.. Илья Ильф

в высшей степени поучительную историю, Остап почистил рукавом пиджака свои малиновые башмачки, сыграл на губах туш и удалился.

      Под утро он ввалился в номер, разулся, поставил малиновую обувь на ночной столик и стал поглаживать глянцевитую кожу, с нежной страстью приговаривая:

      – Мои маленькие друзья.

      – Где вы были? – спросил Ипполит Матвеевич спросонья.

      – У вдовы, – глухо ответил Остап.

      – Ну?

      Ипполит Матвеевич оперся на локоть.

      – И вы женитесь на ней?

      Глаза Остапа заискрились.

      – Теперь я должен жениться, как честный человек.

      Ипполит Матвеевич сконфуженно хрюкнул.

      – Знойная женщина, – сказал Остап, – мечта поэта. Провинциальная непосредственность. В центре таких субтропиков давно уже нет, но на периферии, на местах – еще встречаются.

      – Когда же свадьба?

      – Послезавтра. Завтра нельзя, 1-e мая – все закрыто.

      – Как же будет с нашим делом? Вы женитесь… Может быть, придется ехать в Москву…

      – Ну, чего вы беспокоитесь? Заседание продолжается.

      – А жена?

      – Жена? Бриллиантовая вдовушка? Последний вопрос. Внезапный отъезд по вызову из центра. Небольшой доклад в Малом Совнаркоме. Прощальная слеза и цыпленок на дорогу. Поедем с комфортом. Спите. Завтра у нас свободный день.

      Глава XV

      Дышите глубже, вы взволнованы!

      В утро первого мая Виктор Михайлович Полесов, снедаемый обычной жаждой деятельности, выскочил на улицу и помчался к центру. Сперва его разнообразные таланты не могли найти себе должного применения, потому что народу было еще мало и праздничные трибуны, оберегаемые конными милиционерами, были пусты. Но часам к девяти в разных концах города замурлыкали, засопели и засвистали оркестры. Из ворот выбегали домашние хозяйки. Послышался смех и улюлюканье – с трибуны гнали возбужденно лающего пса.

      Колонна музработников в мягких отложных воротничках каким-то образом втиснулась в середину шествия железнодорожников, путаясь под ногами и всем мешая. Грузовик, одетый новеньким зеленым паровозом серии «Щ», все время наскакивал на музработников сзади. При этом на работников гобоя и флейты из самого паровозного брюха неслись крики:

      – Где ваш распорядитель? Вам разве по Красноармейской?! Не видите, влезли и создали пробку!

      Тут, на горе музработников, в дело вмешался Виктор Михайлович.

      – Конечно же, вам сюда в переулок нужно сворачивать! Праздника даже не могут организовать! – надрывался Полесов. – Сюда! Сюда! Удивительное безобразие!

      Грузовики Старкомхоза и Мельстроя развозили детей. Самые маленькие стояли у бортов грузовика, а ростом побольше – в середине. Несовершеннолетнее воинство потряхивало бумажными флажками и веселилось до упаду.

      Стучали пионерские барабаны. Допризывники выгибали груди и старались идти в ногу. Было тесно, шумно и жарко. Ежеминутно