Вкус неба. Диана Машкова

вечеру: за окном невероятно красный закат из последних сил боролся со сгущающимися сумерками. Михаил наконец-то смог оглядеться – квартира оказалась небольшой, но прилично обставленной. Было видно, что все здесь – и мебель, и ковры, и люстры – было привезено из-за границы и явно стоило немалых денег.

      – У меня папа – большой босс в авиации, – усмехнулась она, перехватив Мишин взгляд.

      – Рад за тебя, – ответил он, смущенный ее проницательностью.

      – Хочешь, помогу тебе на работу устроиться?

      В горле у Михаила внезапно пересохло, на минуту повисла тяжелая пауза. Он посмотрел на Наденьку с такой искренней благодарностью, что она в первый раз за все время их недолгого знакомства смутилась.

      – Ну, так как? – она отвела взгляд от его пронзительно-синих глаз.

      – Спасибо, – едва выговорил он.

      – Что – спасибо? – улыбнулась она.

      – Спасибо, я сам.

      – Миша, – Надя перестала улыбаться, взгляд ее стал темным, – сам ты уже пробовал. Видишь, не получается.

      – Нет, Наденька, – он перевел дыхание, – я – мужчина и должен решать свои проблемы сам.

      – Как хочешь, – она встала с постели, на ее матовой коже золотистыми всполохами таял закат.

      – Уже невыносимо хочу, – не выдержал волшебного зрелища он, – иди ко мне!

      Еще два дня прошли как во сне, а на третий Надя должна была отправляться в рейс. Она складывала вещи в небольшую синюю сумку, медленно надевала чулки и кружевное белье – Михаил несколько раз порывался вмешаться в ее приготовления, но она резко останавливала его. Потом укладывала темные густые волосы в замысловатую прическу, делала макияж. Михаил смотрел на нее и думал, какая это будет мука каждый раз отпускать ее, позволять уходить из дома в этом чертовом белье под отутюженной синей формой.

      – Останешься здесь? – спросила она, когда, сияющая свежестью и неземной красотой, придирчиво разглядывала себя в зеркале.

      – Нет, – в горле у него стоял ком, – попробую улететь.

      – Понятно, – в карих глазах поселилась египетская тьма.

      – Ты обидишься? – Он готов был ползать перед ней на коленях, умолять остаться сейчас с ним, не уходить. Но кто он такой, что может ей предложить?

      – Переживу.

      Через несколько минут они вместе выходили из ее подъезда…

      Москва встретила его серым небом и противным, едва ощутимым, дождем. Впереди ждали месяцы депрессии и безделья, тысячи попыток найти новое место в жизни. Но Небо не позволяло, с невероятной силой притягивало его к себе. И когда он уже был за гранью отчаяния, за пределами здравого смысла, ему позвонили. Предложили пройти отбор на второго пилота «Ил-86». Те же люди, которые гнали его прочь полтора года назад, теперь улыбались и протягивали для пожатия руки. Фадеева приняли. Жизнь его снова обрела смысл, а вера в будущее вернулась. События, страны, маршруты сменяли друг друга, словно в калейдоскопе, и все это можно было назвать только одним словом – счастье.

      Фадеев так и не понял, как все