Умри богатым!. Дарья Калинина

расширить свой кругозор.

      – А-а-а… Ну, тогда скажу. Лучшее средство от похмелюги – это тарелка горячего мясного бульона. Сгодится любой, но я больше всего люблю из говядины. Выпьешь его – и любое похмелье словно рукой снимает! Можешь проверить мое средство при случае. А ты сама-то чем лечишься по утрам?

      – Я?.. Как-то уже и не помню.

      Мариша имела в виду, что она уже и забыла, когда она так сильно напивалась, чтобы по утрам мучаться похмельем. Но Тата поняла ее по-своему и обиделась.

      – Вот ты какая! – воскликнула она. – Я с тобой своим секретом поделилась, а ты не хочешь!

      Разговор пошел куда-то не туда. И Мариша поспешила вернуть его в прежнее русло:

      – Из какого города приехала к нам Мила?

      – Не знаю. Я ее паспорт не проверяла. Но, думаю, откуда-то с севера.

      – Почему с севера?

      – Ну, если не с севера, то, во всяком случае, не из тропиков.

      – Почему?

      – Привычная она к холодам была. Вот мне холодно, когда на улице всего ноль градусов. Для меня это – уже трескучий мороз. А Милка только посмеивалась надо мной. Для нее и в минус двадцать из дома выйти – плевое дело было.

      – Выходит, Милка тут долго прожила?

      – Дольше меня, – кивнула Тата. – Я только весной в бега подалась. А она тут уже третий год кантовалась.

      – И все с Фредом?

      – Вроде бы.

      – Значит, он знает, из какого города прибыла сюда Милка?

      – Менты знают, – немного подумав, сказала Тата. – Милкин паспорт у них. А там и прописка, и все дела. Ну, сама понимаешь. А снова к Фреду я тебе лезть, опять же, не советую. Он такой урод, что я этого счастья никому не пожелаю. Сказать он тебе ничего не скажет. А меня ты своими вопросами ему обязательно сдашь!

      И она снова зевнула. Марише было до слез жалко девушку, но уйти и оставить ее в покое она не могла, пока не разживется хоть какими-нибудь подробностями из жизни Милки.

      – Ты говорила, что у Милки в прошлом был любимый человек?

      – А у кого его не было? – пробормотала пьяненькая Тата. – У всех была великая любовь. Любовь-морковь и все дела! Только Милка очень уж своей любовью хвалилась. Дескать, она и на золоте-то спала, и с золота ела! И колец у нее бриллиантовых было на каждую руку по десять штук. И на Карибах она отдыхала. И вообще, чего только у нее не было!

      – И где же это все?

      – Вот и мы у нее тоже спрашивали. А она только отмахивалась и говорила, что все это еще вернется. Что она по глупости это все потеряла, но придет время, и она себе все вернет.

      – Вернет? Как вернет?

      – Этого она не говорила. Твердила про свою счастливую звезду, которая снова сделает ее знаменитой, богатой и шикарной. Так что перед ней все снова станут пресмыкаться и завидовать ей.

      Да уж! Далеко завела Милку ее счастливая звезда! Лежит сейчас в морге, холодная и безмолвная. И есть чему тут завидовать?

      Но вслух Мариша лишь спросила:

      – А что за мужчина был у Милки?

      – Мужчина?

      – Ну, в ее прошлом. Кто ее там золотом да бриллиантами осыпал?

      – А-а-а…