Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 07. Наталья Степанова

Заговор такой:

      Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

      Как вдова по мужу

      Слезы горькие льет

      И как гроб мужу встать не дает,

      Так и раб Божий (имя) чтоб вина не пил,

      Браги не выпивал,

      Хмельное в руки не брал:

      Ни утром при заре,

      Ни ночью при звезде,

      Ни при красном солнышке.

      Будьте же, мои слова, лепки и цепки

      И, как металл, крепки.

      Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

      Ныне и присно и во веки веков.

      Аминь. Аминь. Аминь.

      Цыганская петля

      Из письма:

      «Мой сын стал наркоманом. У нас рядом живут цыгане, они торгуют наркотиками. Все об этом знают, а им все нипочем. Пошла я как-то к цыганке этой и стала с ней ругаться, чтоб не наживалась на наших детях, на их здоровье.

      Цыганка нагло и абсолютно спокойно мне заявила:

      – Ори не ори, а будет так, как я хочу. Да, носят деньги и будут носить. Ваши русские дураки все в моей цыганской петле сидеть будут.

      Женщины мне говорили, что она колдует – набрасывает на человека магическую петлю. И все идут к ней и никуда не могут потом от нее деться».

      Не знаю, есть ли в вашем случае место «петле», но мастерам действительно известен такой способ привязки. Человек, на которого наводят подобную оморочку, крепко привязывается к определенному месту.

      Снимают «петлю» с человека таким образом. На одной веревке делают три петли, а затем поджигают ее, читая такой заговор:

      Петля, петля, где шея твоя?

      Быть в петле зверю,

      Волку хромому,

      Глухарю глухому,

      А не рабу Божьему (имя).

      Аминь. Аминь. Аминь.

      Шизофрения

      Есть письма, от которых надолго портится настроение. Охватывает тревога за людей, когда узнаешь об их печальных судьбах. Невыносимо читать письма матерей, которые отдали любимых детей в армию здоровыми, а они вернулись в отчий дом потерявшими рассудок.

      Из письма:

      «20 июня 1997 года мы отправили сыночка Алешеньку в Российскую армию. Разве надо говорить, как мать любит своего ребенка? Все в нем мило и дорого: как ходит, как спит и как молчит. Дороже детей нет никого и ничего на земле. Уверена, каждая мать со мной согласится. Запоминаются мельчайшие детали, связанные с рождением и воспитанием ребенка: вот он сказал первое слово, вот первый раз встал на ножки… На руках их носим, за руку водим, в школу провожаем. Никто нас не спросит: тяжело ли, есть ли еда, одежда, чтоб детей вырастить? Но вот приходит время и нашими детьми начинают командовать чужие дяди, и они уже сами себе не хозяева, и матери их не могут защитит.

      Сын из армии писал, но писал как-то скупо. После прочтения каждого его письма оставалась какая-то тревога, словно он что-то хочет, но боится сказать. 12 апреля я получила письмо от врача психоневрологического отделения Хабаровского госпиталя. Я заказала переговоры с госпиталем, и мне сказали, что у моего сына психическое заболевание, он будет комиссован и его привезут через две недели в нашу областную больницу.

      Так они несколько недель обещали мне, что скоро отправят его домой. 8 июня я вылетела из Свердловска