Расстрельное время. Игорь Болгарин

глазами поверх голов.

      Фуражки, картузы, шапки, кепки, платки – и нигде ни одной папахи.

      – Я сейчас! – крикнул Бушкин и побежал к воротам, где стояли с десяток подвод, линеек и, чуть на отшибе – их «фиат». Бушкин тщательно процедил взглядом оживленную площадь, но ни колдуна, ни его тачанки здесь не было.

      Тогда он бросился к «фиату»:

      – Вы этого, который на тачанке, в черной папахе здесь не видели? – тяжело дыша от бега, спросил он у пулеметчиков.

      – Вроде никого такого не было. А что? Нужен? – ответил тот, что постарше.

      – Да нет.

      – Он же на Каланчак свернул.

      Бушкин устало сел на подножку автомобиля, снял с себя шапку, вытер ею мокрое лицо.

      Подошел Кольцов.

      – Ничего не понимаю. Я ж его вот как вас сейчас видел, – сказал Бушкин.

      – Ошибся. Бывает, – стал успокаивать его Кольцов. – Может, кто-то на него похожий. И вообще чего вы расстраиваетесь, Бушкин? Что нам до него?

      – Не в том дело, – невпопад ответил Бушкин. – Мне его рожа жуть как не понравилась. Скривил ее и вот так рукой махнул. Он это был! Точно, он! – и, опустив глаза в землю, долго так сидел молча, потом с сомнением сказал: – Шут его знает, может, я и правда обознался?

* * *

      Скрылись вдали белые строения Аскании-Новы. День был солнечный, и теплом, грязью лужицами в колеях напоминал весенний.

      Дорога была непривычно пустынной. Насколько хватал глаз, нигде – никого, ни телеги, ни лошади.

      – Нам бы поворот на Владимировку не проскочить, – озабоченно сказал шофер.

      Кольцов промолчал. Пригретый солнцем, он придремывал.

      Они внезапно выскочили из-за невысокого скифского кургана – человек двадцать всадников, а сзади них, не слишком поспешая, катила тачанка.

      Всадники мчались галопом, горяча себя и коней, и что-то устрашающее выкрикивая, палили в небо из карабинов. Стали разделяться надвое, пытаясь с двух сторон обойти автомобиль.

      Тачанка выбралась на дорогу из вязкой степной почвы и тоже прибавила скорость. Ездовой кнутом стегал лошадей.

      – Что это они? – с беспокойством спросил шофёр, не сразу поняв, что гонятся за ними.

      – Прибавь ходу! – приказал Кольцов и, вытащив из кобуры маузер, положил его на колени. – Похоже, бандиты.

      – Может, махновцы? – с надеждой спросил шофер. – Они и раньше тут по степи шастали.

      – Какие махновцы? Махновцы на нашей стороне. Бандиты! Ты жми! Может, уйдем!

      Шофер старательно давил на педаль газа, выжимая из автомобиля все, на что тот еще был способен. Двигатель вздыхал и захлебывался, но автомобиль нисколько не прибавлял скорости.

      А всадники уже почти поравнялись с ними, и какое-то время мчались вровень. Было видно, как из-под лошадиных копыт отлетают комья грязи.

      – Все, товарищ командир! – с отчаяньем выдохнул шофер. – Не получается быстрее!

      Кольцов распахнул дверцу кабины, встал на подножку, закричал копошащимся возле «гочкиса» пулеметчикам:

      – Ну, вы там! Почему молчите?

      – З-заело,