Отморозки: Новый эталон. Андрей Земляной

подношеньице-то…

      Поскребся Огурцов в дверь, услышал, как рыкнул генерал: «Кто там телепается? Заходи!», воздуха в грудь набрал и вошел…

      И обмер: генерал-то – не один вовсе. Насупротив него сидит за столом мужчина вальяжный, с усами чернющими, а волос на голове – в рыжину отдает. И когда б незнакомый, мужчина тот, а так-то ведь… Джугашвили это, грузин! Банк еще брал, и об том еще циркуляр был, о билетах петровских!.. Как же это, царица небесная?!

      – А-ва-ва-ва…

      Посмотрел генерал, усмехнулся:

      – А, Огурцов? Что? Неужто не слушают тебя вахлаки местные? Смерти захотели? Так это мы – мигом… – И позвал: – Эй, кто там?! Чапаева ко мне!

      Замотал головой Огурцов и с трудом просипел:

      – Никак нет, ваше высокопревосходительство… Имеют страх варнаки… Вот, велели поклониться вашей милости… вашему сиятельству…

      Поди ведь генерал не просто так – Львов, а из самих князей Львовых… А грузин… Так верно – тоже князь. Знающие люди говорили: у их на Кавказских горах кажный – князь. Хотя раз энтот с генералом сидит – верно, князь натуральный. Поди еще из царей грузинских… Ох, ты, да неужели?!!

      Вспотел Огурцов, когда догадался. Верно, князь Львов с этим князем Джугашвили вместе банк-то и ограбили… Верное слово! И приехал генерал сюда не просто так, а дружка-то своего вытащить!

      Околоточный с уважением посмотрел на грузина. Ишь ты, не выдал, значит, подельничка. Один в ссылку туруханскую пошел, а дружка своего с собой не потянул. Верно говорят: горские люди – народ верный, дружбу крепко блюдут…

      А генерал тем временем повернулся к другу своему и говорит:

      – Знакомьтесь. Это вот – околоточный надзиратель Огурцов. Я тут его вроде как смотрящим над местными урками поставил.

      Слово незнакомое – «урка». Должно, французское…

      Грузин голову наклонил:

      – Джугашвили, – говорит.

      А у Огурцова язык снова отнялся, только часто-часто закивал да и пакет из вощеной бумаги на край стола и положил.

      Генерал взглянул на Огурцова, разорвал вощенку пальцами железными и деньги на стол вывалил. Посмотрел:

      – Тысяч сорок – сорок пять?

      Голос вернулся, и зачастил околоточный:

      – Сорок шесть, ваше сиятельство, сорок шесть. Не извольте сомневаться: копеечка в копеечку. Это народишко велел, поклониться, значит…

      – Неплохо, неплохо, – кивнул генерал головой. – Да вы присаживайтесь, Огурцов. Чайку?

      – Не смею-с…

      Пожал плечами генерал:

      – Ну, дело ваше. Что-то еще?

      – Народишко интересуется: коли мы, по скудоумию своему, сами не решим, дозволите ли правды у вас поискать?

      Генерал бровь приподнял, а грузин хмыкнул.

      – Ну а почему же нет? – спросил Львов. – Правда – штука нужная. Заходи, Огурцов, без церемоний. Правды отсыплем – всем раздашь, никого не обидишь…

      Огурцов задом-задом, точно рак попятился к двери, а генерал ему вслед:

      – Передай уркам, Огурцов: большевиков не трогать