30:70. Архитектура как баланс сил. Владимир Седов

это второй шаг: весь ордерный декор стал декором вдвойне, утратив даже тень обозначения находящейся внутри него или за ним конструкции (колонны теперь были приставлены к стене, а функцию несения выполнял свод). Правдивость в архитектуре, если она вообще нужна, была подвергнута еще одной глобальной переоценке: если декор только украшает, то можно себе теоретически представить архитектуру без декора, а поскольку представить такую архитектуру для любой репрезентативной постройки сложно, то возникает новый принцип «работы» целого. В своде и арках часто «работают» не большие блоки, а мелкие камни или кирпичи, тогда как ранее в колоннах и балках-антаблементах «работали» большие и хорошо обработанные куски камня, то есть декор все-таки наносился и членил несущие элементы. Теперь же в результате смыслового разнесения несущей и декоративной функции есть искушение строить из мелкой (или цельной, как бетон) податливой массы, а к ней приставлять декоративные элементы формы.

      Это искушение изменило способ исполнения зданий, но не повлияло на художественную практику в целом, на принцип декорирования архитектуры: римляне продолжали декорировать большинство своих построек (кроме совсем утилитарных, таких как акведуки), причем декорировать со все большим усердием и сложностью.

      Римская архитектура двигалась в двух направлениях. С одной стороны, она осваивала и открывала новые типы зданий, для проектирования и возведения которых нужны были все средства науки и инженерии того времени: и геометрии, и механики, и даже философии. Театры (теперь уже не врезанные в гору, как в Греции, а целиком построенные), амфитеатры, ипподромы, акведуки, судебные базилики, а также термы составляют славу Рима и его провинций. Массы бетона в столбах, арках и сводах, иногда просто дерзких, организованы в огромные здания, имеющие то полукруглые, то овальные, то прямоугольные планы. Эти здания выводят архитектуру на уровень новой свободы, новых возможностей, причем как инженерных, так и художественных (здесь речь идет прежде всего о сводчатой системе). Эта новая свобода, прежде всего пространственная, но и инженерная тоже, как раз и позволяет говорить о появлении «архитектуры, спрятанной за декором», «архитектуры под декором».