Мои звери (сборник). Владимир Дуров

я говорил:

      – Свинья, а тоже вкус понимает! – И крикнул оркестру: – Пожалуйста, сыграйте «Свинячий вальс».

      Заиграла музыка, и Финтифлюшка закружилась на арене. Ох и смеялась же публика!

      Потом на арене появилась бочка. Чушка забралась на бочку, я – на Чушку и как закричу:

      – А вот и Дуров на свинье! И опять все захлопали.

      «Артистка» прыгала через разные препятствия, потом я ловким прыжком вскочил на неё, и она, как лихой конь, унесла меня с арены.

      А публика изо всех сил хлопала и всё кричала:

      – Браво, Чушка! Бис, Финтифлюшка!

      Успех был большой. Многие побежали за кулисы смотреть на учёную свинью. Но «артистка» ни на кого не обращала внимания. Она с жадностью уписывала густые, отборные помои. Они ей были дороже аплодисментов.

      Первое выступление прошло как нельзя лучше.

      Мало-помалу Чушка привыкла к цирку. Она часто выступала, и публика её очень любила.

      Но Чушкины успехи не давали покоя нашему клоуну. Он был знаменитый клоун; фамилия его была Танти.

      «Как, – думал Танти, – обыкновенная свинья, хавронья, пользуется бо́льшим успехом, чем я, знаменитый Танти?.. Этому надо положить конец!»

      Он улучил минуту, когда меня не было в цирке, и забрался к Чушке. А я ничего не знал. Вечером я, как всегда, вышел с Чушкой на арену. Чушка отлично проделывала все номера.

      Но как только я сел на неё верхом, она заметалась и сбросила меня. Что такое? Я прыгнул на неё ещё раз. А она опять вырывается, как необъезженная лошадь. Публика смеётся. А мне совсем не до смеху. Я бегаю за Чушкой с шамберьером по арене, а она со всех ног удирает. Вдруг она юркнула между служителями – и в конюшню. Публика шумит, я улыбаюсь, будто ничего не случилось, а сам думаю: «Что же это такое? Неужели свинья взбесилась? Придётся её убить!»

      После представления я кинулся осматривать свинью. Ничего! Щупаю нос, живот, ноги – ничего! Поставил градусник – температура нормальная.

      Пришлось позвать доктора.

      Он заглянул ей в рот и насильно влил туда изрядную порцию касторки.

      После лечения я снова попробовал сесть на Чушку, но она опять вырвалась и убежала. И, если бы не служащий, который ухаживал за Чушкой, мы бы так и не узнали, в чём дело.

      На следующий день служащий, купая Чушку, увидел: вся спина у неё изранена. Оказалось, Танти насыпал ей на спину овса и растёр по щетине. Конечно, когда я сел верхом на Чушку, зёрна впились в кожу и причинили свинье невыносимую боль.

      Пришлось лечить бедную Чушку горячими припарками и чуть ли не по одному выбирать из щетины разбухшие зёрна. Чушка смогла выступать только через две недели. К тому времени я придумал для неё новый номер.

      Я купил маленькую тележку с упряжью, надел на Чушку хомут и стал её запрягать, как лошадь. Сначала Чушка не давалась и рвала упряжь. Но я настоял на своём. Чушка постепенно привыкла ходить в упряжке. Раз ко мне пришли приятели:

      – Дуров, поедем в ресторан!

      – Хорошо, – ответил я. – Вы, конечно, поедете на извозчике?

      – Разумеется, – отвечали приятели. – А ты на чём?

      – Увидите! –