Тайна девственницы. Виктория Александер

большей значимости, чем Амбропия. Вы можете считать это за предупреждение. – Натаниэль отпустил ее руку и отступил.

      – Я буду продолжать думать о том, что меня преследует и пытается соблазнить легкомысленный негодяй. Считаю, что его попытки лишь усложняют нашу общую задачу и не имеют никакого отношения к древним артефактам. Не хочу больше комментировать наши отношения. Я начинаю от них уставать. Спокойной ночи.

      Она закрыла дверь прямо перед его лицом. Натаниэль услышал, как она задвигает щеколду.

      Он постучался в дверь.

      – Я не сделал ничего в своей жизни, чтобы заслужить звание негодяя. Постарайтесь запомнить это.

      – Пока не сделали ничего, что могло бы опровергнуть это мнение, – послышался голос Габриэлы из-за двери.

      – Но вы понимаете, что я полон решимости поцеловать вас при свете луны или солнца. При звездах, в библиотеке, при свете лампы. Где угодно. И я сделаю это.

      – Я не буду заключать с вами пари, мистер Харрингтон. Я очень устала.

      – Хорошо, я ухожу. Но не забывайте о вашем долге, мисс Монтини.

      Приглушенный смех был ему ответом.

      Натаниэль несколько секунд еще смотрел на закрытую дверь, затем улыбнулся. Габриэла и ее сердце, без сомнения, были намного более интересны в этой сделке, чем любое другое сокровище. У нее было время подумать над его словами. До утра. И во все дни их совместного путешествия.

      Натаниэль медленно пошел в сторону своей комнаты через коридор. Больше всего в этой ситуации его действительно интересовала роль Куинтона. Он должен был убедиться, что брат не причастен к подмене печати. Не то чтобы Натаниэль его подозревал, но Куинтон часто врал. Ради своих целей он был способен исказить факты. Просто его делишки пока никогда не затрагивали честь семьи. Возможно, Куинт знает о Монтини и печати намного больше, чем должен.

      Несмотря на вовлеченность брата в эту историю или полное его неведение, Натаниэль не мог не предвкушать новые приключения и волнения. Он не знал, сможет ли разгадать тайну этой печати, но, черт… какие же увлекательные получаются эти поиски! Печать или женщина? И что может стать лучшей находкой?

      Габриэла прижалась ухом к двери. Она слышала, как Натаниэль медленно удаляется в свою комнату. Его шаги стихли, открылась дверь. Значит, он живет прямо напротив нее? Интересно, кто решил ее так поселить?

      Впрочем, не важно. Он мог бы спать и в ее комнате, на соседней кровати, и ее бы это нисколько не побеспокоило.

      Габриэла тяжело вздохнула и огляделась. Комната оказалась намного больше, чем ее собственная, и, конечно, роскошнее. Здесь можно было бы прожить всю жизнь. Сюда бы вошли все ее вещи плюс вещи мисс Флоренс. Слишком шикарная комната. Габриэла не привыкла к таким.

      Она заметила на стуле ночную рубашку с изящными рюшечками. Наверняка это наряды Реджины, которыми ее попросили поделиться с гостьей. Габриэла быстро переоделась, погасила свет и забралась под одеяло.

      Так странно было спать в чужом доме. В чужой кровати. Кто спал здесь до нее? Какие именитые гости?

      Да,