Победы и беды России. Вадим Кожинов

размах – размах возвышенного и философски-серьезного смысла. Таковы, например, стихи сибиряка Петра Словцова[59], созданные вскоре после Великой французской революции:

      Вы ль, дымящиеся Чингис-ханы,

      Нам поведаете свои дела?

      Ах, не вы ль, как пышущи вулканы,

      Изрыгали жупел на поля?

      Пламя с дымом било вверх клубами,

      Рдяна лава пенилась валами;

      Ныне ж – вы потухли над землей.

      Ныне, мню, над вашими гробами

      Красны заревы стоят столбами;

      Древность! С именем их прах развей!

      Прах развей! – но буде кость злодеев

      Не умякнет под земным пластом,

      Буде прах под грузом мавзолеев

      Не смесится с илом и песком?

      Праздны черепы, сии избытки,

      Мать-земля расплавит в новы слитки:

      Внутрь ее зиянии, где погряз

      Геркулан со знамя и щитами,

      Лиссабон с хоругвью и крестами,

      Плавится людей оседших связь…

      …Знай – один лишь разум просвещенный

      В поздних переломится веках!

      Хоть над жизнью гениев почтенных

      Тучи расстилались в облаках,

      Тучи, град и дождь на них лиющи,

      Но по смерти их, над темной кущей,

      Над которой буря пролилась,

      Мирна радуга для них явилась,

      Половиной в древность наклонилась,

      А другой – в потомстве оперлась…

      «Семейная хроника» С. Т. Аксакова

      Итак, выше в той или иной мере очерчен многовековой путь русской поэзии. Обратимся теперь к великолепному творению отечественной прозы, создатель которого, кстати сказать, превосходно знал поэзию, славился своей проникновенной декламацией ее произведений. Да и начал он свой литературный путь как поэт. Впрочем, на первой стадии развития классической русской прозы это было словно бы необходимостью. Чуть ли не все первосоздатели этой прозы, вступившие в литературу в 1810-1830-х годах, – Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев – начинали как поэты… Но обратимся к «Семейной хронике» Сергея Аксакова, которую с определенной точки зрения можно считать истоком классической русской прозы.

      Трудно, пожалуй, подобрать более «прозаическое» и непритязательное название для литературного произведения: попросту, мол, последовательное изложение фактов жизни семьи… И заглавие, и начальные страницы аксаковской книги явно не могут остро заинтересовать и захватить души читателей; вероятно, именно потому очень многие из тех, кто вообще-то знает об этой книге (ну как же, Аксаков, Абрамцево, «Семейная хроника» – все это известно всем…), на самом деле ее не прочитали, не пережили, и их сознание не обладает этим бесценным сокровищем…

      Впрочем, если задуматься основательнее, приходишь к выводу, что творчество Аксакова все же существует в душе каждого, кто знаком с миром русской прозы в целом (хотя и не читал «Семейную хронику»), ибо в том или ином смысле, в той или иной мере творческие уроки Аксакова восприняли и Пушкин, и Гоголь, и Тургенев, и Толстой, и Достоевский. «Семейная хроника» – это своего рода сердцевинное явление отечественной литературы,

59

Отмечу, что имени его нет даже в литературных энциклопедиях…