Жатва (сборник). Ирина Лазаренко

придется постигать, изучить, воспринимать эту науку, эту часть человеческой природы.

      Еще Далиша пояснила, что люди живут куда меньше, чем я думал прежде, до одного века – и то почти никто не дотягивает. Так что она едва ли будет жива к тому дню, когда я сумею перекинуться в человека.

      Но Далиша всё равно осталась со мной. Ей нравится жарить кабанчиков, пугать волков, летать на моей спине над морем и спать у меня под крылом. И мне это тоже нравится. Я даже почти не расстраиваюсь. Ведь любой человек может стать лишь коротким рассказом в долгой-долгой истории моей жизни.

      Зато рассказ про Далишу будет счастливым. Несмотря ни на что.

      Я это точно знаю.

      Вопрос доверия (из цикла «Неизлечимые»)

      Нужно обратиться к магу за избавлением от этой напасти, ибо маги, хоть и не всесильные, обладают поразительными возможностями. К тому же они весьма дружелюбны, очень ответственны и никогда не оставят человека наедине с его бедой.

Из обращения жреца ортайского поселка к жителям.

      Жрец – осёл

Написано пальцем на слое золы

      Дом горел.

      Шумно и дымно, под завывания ветра, который хватал горсти злых красных искр и пытался добросить их до крыш соседей.

      Вокруг дома металась женщина, кричала, снова и снова рвалась внутрь, и всякий раз ее с руганью оттаскивали.

      Речка была совсем рядом, за околицей, туда-сюда бегали люди с ведрами, но вода бестолково лилась на стены, не доставая крыши.

      – Р-разбежаться!

      Никто не понял, откуда появились двое всадников – возникли как по волшебству среди суетящихся людей.

      – Посторониться!

      Всадники спрыгнули наземь и принялись выкрикивать слова на незнакомом селянам напевном языке, раскидывать руки, словно большие встревоженные птицы. В первый вздох их приняли за безумцев, потом – за непотребцев, что пришли упиться чужим горем.

      А потом на горящий дом полилась вода – размашистыми плесками, будто два пришлых человека таскали ее из реки в невидимых глазу ведрах.

      – Маги! – наконец догадался кто-то.

      Незнакомцы расхохотались, будто услышав отменную шутку.

      А дом вел себя так, словно в него вселилась злая сущность, которой хотелось гореть: там и сям занимались уже погасшие части крыши, потом пламя рванулось из окон. Можно было поклясться, что огоньки норовят увернуться от плещущей воды. Ветер тоже озлился, бросался на людей с отчаянной силой, и те пригибались, щурились, задерживали дыхание. С треском рухнула часть крыши.

      – Сбоку, гляди, из окон! – орал один маг другому, и в голосе его был непонятный, неподдельный восторг.

      Люди тоже что-то кричали, но маги не слышали их голосов за воем огня и ветра, за рыданиями женщины.

      – Ох и силен! А два ведра махом? Слабо?

      – Мне-то слабо? А вот тебе!

      Вокруг дома натекали лужи, маги продолжали призывать воду из речки, а в их голосах, выкрикивающих заклинания, звучал чистейший, почти детский задор.

      И пожар сдался. Перестали проклевываться