Дюна. Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

выдавал ответы, подобно тому, как происходит это у ментатов.

      Теперь, знал он, у него был доступ к такому объему информации, как ни у кого до сих пор, но от этого не стало меньшим бремя этой пустоты внутри него. Что-то должно было вот-вот рухнуть. Словно затикал внутри часовой механизм бомбы. И хотел того Пауль или нет, этот механизм продолжал непреклонно тикать. При этом он регистрировал малейшие изменения вокруг: едва заметные колебания влажности, ничтожное падение температуры, шорох насекомого, ползущего по стенке палатки, торжественное приближение зари, уже высветлившей клочок неба, видимый сквозь прозрачный торец диститента.

      Пустота внутри была невыносима. То, что он знал, как был запущен механизм, ничего не меняло. Посмотрев назад, в свое собственное прошлое, он мог увидеть, как все начиналось: тренировки, оттачивание природных способностей, утонченно подобранные нагрузки сложнейших дисциплин, даже полученная в критический момент Экуменическая Библия… и наконец, в последнее время, – Пряность в больших дозах. И теперь он мог смотреть вперед, в будущее: самое пугающее направление! Но туда вело все, что случилось с ним.

      «Я – монстр! – подумал он. – Урод!..»

      – Нет… – сказал он. – Нет. Нет! НЕТ!!!

      Он вдруг понял, что бьет кулаками по полу палатки. (А та странная новая его часть неумолимо считала: отметила эту вспышку как интересную информацию о его эмоциях и включила эту информацию в свои расчеты.)

      – Пауль!

      Мать оказалась рядом – удерживала его руки. Лицо Джессики сероватым пятном вырисовывалось во мраке, он чувствовал ее взгляд.

      – Что случилось, Пауль? Что тебя мучает?

      – Это ты!..

      – Я, я, – успокаивающе сказала она. – Все хорошо, все в порядке…

      – Что ты со мной сделала?! – горько спросил он.

      Во внезапном озарении она поняла часть того, что он имел в виду, и ответила:

      – Я родила тебя.

      Инстинкт, проницательность и утонченное знание подсказали, что именно такой ответ нужен был, чтобы успокоить его. Он почувствовал ее руки, ласково сдерживающие его, увидел неясно очерченное в темноте ее лицо. (Некоторые наследственные черты ее лица были замечены его новым сознанием, включены в общую сумму данных, просчитаны, получившийся результат выдан и принят к сведению…)

      – Отпусти меня, – резко сказал он. Она услышала сталь в его голосе и повиновалась.

      – Может быть, скажешь все-таки, что случилось, Пауль?

      – Ты знала, что делаешь, когда тренировала меня?

      В его голосе не осталось ничего детского, подумала она и ответила:

      – Я надеялась – как все родители, – что ты вырастешь и станешь иным… лучше, чем я…

      – Иным?

      Она услышала горечь в его голосе.

      – Пауль, я…

      – Тебе не сын был нужен! – закричал он. – А этот – Квисатц Хадерах! Бене Гессерит мужского пола!..

      Ее словно оттолкнуло – так сильна была его горечь.

      – Но, Пауль…

      – Ты спрашивала отца, хотел ли он этого?!

      Она ответила ему мягко