Дюна: Дом Харконненов. Кевин Андерсон

до заключения союза с Домом Харконненов, Ланкивейль был леном мелкопоместного Дома Раббанов, которые больше занимались религией, чем политикой. Представители этого Дома строили монастыри и основывали семинарии в горах, вместо того чтобы разведывать и разрабатывать ресурсы планеты.

      Много лет назад, после смерти отца, Дмитрия Харконнена, Абульурд взял с собой Эмми, с которой провел семь лет на Арракисе. Старший брат Владимир сосредоточил всю полноту власти Дома Харконненов в своих железных руках, но воля отца – закон, и право контроля над операциями с пряностью получил Абульурд, добрый сын и настоящий книжный червь. Принц прекрасно понимал всю важность своего положения, всю ответственность, которая лежала на его плечах, ибо он знал, какие богатства приносит пряность его Дому, но, на свою беду, Абульурд так и не смог вникнуть в политические нюансы и сложности жизни пустынной планеты.

      Абульурда принудили покинуть Арракис и отправили в опалу, так, во всяком случае, это было обставлено. Но что бы ни говорили другие, сам принц добровольно предпочел жить на Ланкивейле, исполняя посильные для него обязанности среди народа, который был ему понятен. Он от души жалел тех, кого злая воля барона забросила на Арракис, а сам Абульурд поклялся себе, что сделает на Ланкивейле все, что будет в его силах, хотя он еще даже не удосужился объявить свой полноправный титул правителю области. Утомительные занятия политикой казались принцу пустой тратой времени и человеческих сил.

      У них с Эмми был единственный сын, тридцатичетырехлетний Глоссу Раббан, который, согласно ланкивейльской традиции, получил фамилию по женской линии. К несчастью, сын был груб и взял от своего дяди больше, чем от родителей. Абульурд и Эмми хотели родить больше детей, но семейство Харконненов не отличалось большой плодовитостью…

      – Альбинос! – крикнул впередсмотрящий, остроглазый парнишка с темными волосами, заплетенными в косичку, падавшую на ворот теплой парки. – Чисто-белый мех, плывет один – двадцать градусов к порту.

      Судно превратилось в гудящий улей. Гарпунеры взялись за свое оружие – отравленные нервно-паралитическим ядом гарпуны, а капитан приказал увеличить обороты двигателя. Люди карабкались по трапам и, прикрыв ладонями глаза, всматривались в море. Вокруг громоздились айсберги, похожие на огромные белые зубы. С последней охоты прошли сутки, на корабле произвели полную приборку, палубы сияли чистотой, трюмы открыты, люди готовы действовать.

      Абульурд дождался своей очереди и посмотрел в систему биноклей, вглядываясь в океанский простор поверх белых гребней волн. Он видел пятна, которые могли быть белым китом, но на поверку оказались просто обломками льдины. Но наконец и принц увидел его – белого кита, который напролом плыл сквозь волны, вспарывая воду своим изогнутым, как лук, блестящим белоснежным телом. Альбиносы, редчайшие представители вида, были изгоями, их изгоняли из стад, и они редко доживали до взрослого состояния, лишенные поддержки