Омуты и отмели. Евгения Перова

огурцом и подкидывал мяч, собираясь бежать к ребятам на волейбольную площадку.

      – О чем?!

      – Ну, финансы, экономика всякая.

      – И тебе это интересно?

      – Ага. Мам, ты что, это ж круто! – И убежал, подпрыгивая.

      И Муся, и Ваня учились ровно по всем предметам – Муся на пятерки, Ванька похуже, иной раз схватывая и тройки. Никаких особенных талантов у них не было: точно так же, как Муся перепробовала все на свете, от скрипки до бальных танцев, Ванька перезанимался всеми видами спорта, от карате до хоккея, и остановился в конце концов на плавании – драться ему не нравилось, а играть в команде он не любил. Марина просто не представляла, куда его пристраивать после школы. И вот, пожалуйста, – Ванька заинтересовался финансами! Проходя как-то мимо столярки, Марина увидела копошившегося там Анатолия и подошла:

      – Толь, что ты мучаешься. Дай Лёшке, он тебе моментом сделает.

      – Лёшка-то сделает. Самому интересно. А, черт! – он прищемил палец.

      – На-ка лучше, похрусти, отдохни. – В подоле фартука Марина несла собранные огурцы.

      Они сели на лавку и взяли оба по пупырчатому огурцу. В столярке вкусно пахло нагретым на солнце деревом, теми же огурцами и близкой рекой.

      – Ой, хорошо как…

      – И не говори.

      – Толь, а что такое Ванька сказал: ты с ним про финансы беседуешь?

      – Ну да. Слушай, у тебя толковый парень.

      – Это ты про Ваньку говоришь? – уточнила Марина. – Про моего Ваньку?

      – А что, еще один есть? Чему ты удивляешься? Толковый паренек. В город вернемся, пусть приезжает ко мне, позанимаюсь с ним. У него понимание есть и чутье. Подожди, начнет на бирже играть, миллионером станет. Жалко, молод еще. Ему сколько, четырнадцать?

      – Весной было.

      – Да, это лет двадцать надо ждать. Не доживу. А то я бы ему дело передал. Надо будет его в Лондон послать учиться, пусть там из него джентльмена сделают.

      – Вот в Лондоне ему самое место, Ваньке! А тебе что, больше и передать некому?

      – А кому, Марин? Савушка еще под стол пешком ходит, девкам не надо ничего, не дождусь от них ни зятьев, ни внуков…

      – Аркадий что же? Не годится?

      – Не годится. Марин, он пустое место, и все это знают, и сам он знает, потому так перед бабьем своим и выпендривался. Тяну его из последних сил, все-таки сын, хоть и приемный. Его, конечно, пожалеть можно: вырос, как трава при дороге – все детство по интернатам. Да и наследственность плохая по линии родной матери. Не знаю я, что с ним делать. Другого давно бы уволил. Он ведь запил после развода-то, представляешь? Всю жизнь мы ему, оказывается, поломали.

      – Да ты что!

      – Вытащил его, закодировал. Теперь он играет!

      – Во что играет?

      – Да не во что, а на деньги. В казино. Рулетка, покер. Скоро до игровых автоматов скатится. Два раза уже за него такие суммы платил! Горе одно.

      – Да-а, ничего себе, Аркаша. И правда, смотри: ты император, а наследника нет. Империю