Оборотный город. Андрей Белянин

будущего. Служит в учёной братии, сидит здесь, в Оборотном городе, за всем наблюдает, всё фиксирует, а своему начальству шлёт научные доклады на тему «поведенческой психологии нечисти как одной из альтернативных форм жизни на земле». Уважаема в бесовских кругах за крутизну нрава и верность собственным интересам. Работать по контракту будет ещё два года, но ей здесь одиноко…

      – На, пожалуйста, сам посмотри. – Девушка вновь раскрыла волшебную книгу. – Вон они все снова собрались, осмелели, живой человек для них слишком большое искушение. Так что либо ты, либо твой конь. Выбирай!

      Я глянул ей через плечо. Действительно, на синей глянцевой странице шумно скандировала антироссийские лозунги огромная толпа, втрое, а то и вчетверо больше предыдущей. Понятно, что без крови они не уйдут, а казачья честь определяла один-единственный выход из сложившейся ситуации…

      – Верни коня, мы пробьёмся. – Я положил ладонь на рукоять и, не моргая, выдержал долгий взгляд Катеньки, крутящей пальчиком у виска.

      – Они в большинстве своём уже мертвые, так что особо не наубиваешь. Тебя просто порвут у меня на глазах…

      – И что?

      – А ничего! Пошёл ты знаешь куда, казак Иловайский…

      Я вдруг почувствовал, что она обиделась. За что, на что, непонятно, но мне стало чуточку стыдно. Вроде как девица ожидала от меня чего-то романтического, в стихах, при свечах, в кринолинах, а вместо этого «принц на белом коне» намерен безбашенно удрать на той же домашней скотине неизвестно куда, а по пути геройски погибнуть за невнятные дядюшкины интересы. Тем более что и дядюшку я сюда приплёл абсолютно зря, он и знать не знает, где меня носит, небось волнуется уже. Хотя если денщик должен был вернуться, то…

* * *

      – Стоп! Есть варианты! – радостно вскинулась Хозяйка. – Компьютер показывает, что по переходу сюда ведут ещё одного человека. Пеший, немолодой, похоже, военный и даже, кажется, казак! Его вурдалаки тащат, все вшестером!

      – Прохор…

      – Не знаю, паспортные данные не указаны, идентификацию он пока не проходил, но… – На меня в упор уставились её удивлённые глаза. – Ты чего, Илья? В жизни всегда чем-то приходится жертвовать, пока там на площади определятся с этим неизвестно кем, ты спокойно уйдёшь вместе со своим арабом. Привет Василию Дмитриевичу от учебника истории, всё шоколадно, не залетай сюда больше, захочешь – пиши письма! Ты чего на меня смотришь, как недоёный?

      – Это Прохор, мой денщик, я его в обиду не дам.

      – Куда-а?!

      А поздно, на выручку! Я перепрыгивал через три ступени, дверь вышиб плечом к ёлкиной матери, а на бросившихся псов рявкнул так, что бедняжки присели, поджав хвостики. Что навело меня на мысль…

      – Простите, Христа ради, потом всё починю, вот те крест!

      Я обеими руками вцепился в железные прутья ограды, медленно раздвигая их в стороны. Жилы едва не рвались от напряжения, в глазах потемнело, а отчаянный голосок Хозяйки просто не пробивался в моё замутнённое сознание:

      – Иловайски-и-ий,