Орфей и Ника. Андрей Валентинов

Карабаев глядел куда-то в сторону. – Шрам на шее, слева. Я-то этого шрама и не помню. Наверное, в последние дни…

      – Хотите посмотреть? – рука уже расстегивала ворот пальто.

      – Нет, не надо, – старший лейтенант по-прежнему смотрел мимо. – Вы же меня все равно не помните!..

      Все стало на свои места. Парень ему не верил. Да и как в такое поверишь? Его сослуживец исчез почти полгода назад, а теперь появился под другой фамилией да еще с удостоверением НКГБ!.. Стоп! Значит, саботировал ход расследования?..

      – К сожалению, не помню, Прохор…

      Услыхав свое имя, чернявый дернулся, повернулся, но тут же отвел взгляд.

      – …Но, кажется, начинаю понимать! Скажите, расследование, которое мы с вами вели, было очень важным?

      – Ну…

      – Ясно!

      Потрясение ушло, голова работала четко, камешки разбитой мозаики начали складываться воедино.

      – Ясно, Прохор! Итак, в конце прошлого года вы… мы вели какое-то важное расследование. А важное расследование всегда кому-то мешает, особенно тем, кого ищут. Как я понимаю я… Пустельга был старшим?

      Карабаев молча кивнул.

      – Ну вот… Старший лейтенант Пустельга внезапно исчезает и уже задним числом его объявляют врагом народа. Расследование сорвано, да? Я прихожу в себя в больничной палате в одном из госпиталей Ленинграда. Мне говорят, что я майор Павленко, дают учить собственную биографию… Кстати, Пустельга из Харькова? Служил в Средней Азии?

      – А говорите, не помните!

      Кажется, чернявый все еще не верил.

      – К сожалению. Уйгурский язык помню, а где и как служил – нет! Меня лечат и направляют в Ленинградское управление НКГБ. Другой город, другой наркомат… Даже биографию почти не поменяли – только фамилию. В Столицу не пускали до поры до времени, ждали, наверное, пока все утрясется. Логично?

      Карабаев молчал, и майор ответил сам.

      – Нет, нелогично, Прохор! Совсем нелогично! Зачем госбезопасности понадобился какой-то Пустельга? Да сейчас таких пачками к стенке ставят! Об этом думаете, да?

      Вновь пожатие плеч. Впрочем, слов не требовалось.

      – Ответ совсем простой, Прохор. Не знаю, что было со мною раньше, но сейчас у меня обнаружилась странная способность. Я чувствую людей – страшно им или весело, а главное, говорят ли они правду. Представляете, насколько это важно во время следствия?

      Взгляд Карабаева изменился. Знал? Да, знал!..

      – Так точно, товарищ майор! Михаил… Один наш бывший сотрудник, говорил, что вы… То есть, старший лейтенант Пустельга, умел по фотографии определять…

      – Жив человек или мертв, – кивнул майор. – Теперь поняли? Нельзя было меня к стенке ставить! Просто отшибли память и посадили работать, как какой-то детектор лжи… А заодно и сорвали вам операцию. Вот и все!

      – А вы не курили раньше, товарищ старший лейтенант, – вздохнул Карабаев. – И глаза не такие. Другие…

      Странно, Прохор уже второй раз упомянул о глазах. Что в них могло измениться?

      – Вы сказали о каком-то