100 великих экспедиций. Рудольф Баландин

монголы повернули на юг «против Арменов», то встретили якобы в пустыне «некоторых чудовищ, имеющих человеческий облик», но только по одной руке и ноге. Хотя и на одной они скакали быстрее лошади, а когда уставали, «то ходили на руке и ноге, так сказать, вертясь кругом». Автор счел нужным добавить: «Как нам говорили Русские клирики при дворе, пребывающие вместе с вышеназванным императором, многие из них приходили в посольство вестниками…»

      Трудно сказать, чем объясняются подобные россказни. То ли «русские клирики» решили пошутить, а Карпини воспринял их всерьез, то ли виноват переводчик. Сообщено было о быстроходной повозке с колесами, которой управлял одной рукой кучер, а лошади постоянно менялись. Рассказ о северянах, которые питаются исключительно дымом, объясняется просто: люди предпочитали сидеть у костра в дыму, спасаясь от комаров.

      Миссия Гильома де Рубрука

      Поездка Карпини показала прежде всего то, что возможно благополучно добраться до центра Азии и успешно вести переговоры с императором Монголии. Теперь уже французский король Людовик IX (после неудачного крестового похода) отправил весной 1252 года небольшое посольство в ту же державу во главе с Гильомом де Рубруком, францисканским монахом-крестоносцем. Помощником у него был ученый монах Бартоломео.

Путь П. Карпини и Г. Рубрука

      По-видимому, король надеялся сделать хана своим союзником против арабов мусульман, с которыми воевал в Сирии. К тому же прошел слух, будто татарский хан принял христианство.

      Маршрут Рубрука в общихчертах совпадал с предыдущим (Карпини), хотя был протяженнее. Из города Акка они добрались до Константинополя, переплыли Черное море до крымского порта Салдайя или Солдаия (Судак). В церкви Святой Софии Рубрук прочел проповедь. Купив четыре крытых повозки, запряженных волами, путешественники (они ехали на лошадях) степными дорогами направились к низовьям Волги, где находилась ставка хана Батыя.

      Через два месяца они прибыли в лагерь сына Батыя хана Сартака. В палатку к нему вошли, облачившись в церковные одеяния, с пением молитв, держа в руках распятье, Библии, кадило. На молодого хана это не произвело большого впечатления. В переговоры с посланником французского короля он не вступил, отослав их к отцу. Но и Батый предпочел не проявлять самостоятельность. Дав им двух сопровождающих, направил к великому хану в Каракорум.

      Прием у великого хана Мангу Рубрук описал так: «Дом был весь покрыт внутри золотым сукном, и на маленьком жертвеннике в середине дома горел огонь из терновника и корней полыни, которая вырастает там большой, а также из бычачьего навоза. Сам хан сидел на ложе, одетый в пятнистую и очень блестящую кожу, похожую на кожу тюленя. Это был человек курносый, среднего роста, в возрасте сорока пяти лет; рядом с ним сидела его молодая жена».

      Толковой беседы у них не получилось, потому что переводчик быстро напился пьяным. «Да и сам Мангу-хан, – писал Рубрук, – как мне казалось, был в состоянии опьянения».