Пираты офшорного моря. Евгений Сухов

спрятать поглубже распиравшее душу ликование, что вылезало наружу в виде плутоватой улыбки.

      Охранник похлопал себя по карманам.

      – Куда же я ручку-то подевал? Кажется, на столе оставил, давайте пройдем.

      – Я ведь в обуви, – мягко воспротивился Тимофей. Отходить от заветной двери очень не хотелось.

      – Ничего страшного, – отмахнулся охранник, – как раз сегодня придет уборщица и все подотрет. Так что не стесняйтесь, проходите.

      Неопределенно пожав плечами, Тимофей пошел за охранником.

      В какой-то степени эту комнату можно было назвать служебным помещением: небольшое пространство, заставленное мониторами, что позволяли наблюдать за всем, что происходит в доме и вокруг.

      На одном из мониторов Тимофей рассмотрел мини-вэн, стоявший у ворот особняка, а у машины, явно изнывая от безделья, топтался Саня Чистяков. Распечатав пачку сигарет, он двумя пальцами выудил одну и выжидательно посмотрел в сторону дома. Курил он редко, только в крайнем случае, когда нервничал. Сейчас как раз был тот самый случай: контрольное время понемногу выходило, и приятели не знали, что же им следует предпринимать. Инструкций по поводу своего возможного задержания Тимофей не давал.

      На двух других экранах просматривалась задняя часть здания и двор. Охранник расположился перед четвертым монитором, стоявшим на столе, где было несколько листков бумаги, поверх которых лежала красная шариковая ручка.

      – Та-ак, – поднял он ручку. – Взгляните-ка сюда. – Он слегка повернул монитор.

      Тимофей с любопытством вытянул шею. То, что он увидел в следующую минуту, мгновенно смяло радужное настроение: на экране он увидел самого себя десятиминутной давности. Вот, воровато осмотревшись, он сложил портфель Матвея Черного пополам и, распахнув собственный саквояж, сунул в него желанную добычу. Затем щелкнул замками. Камера неожиданно поползла вперед, приближая его счастливое лицо.

      – Так что вы на это скажете, молодой человек? – весело спросил охранник.

      Горло Тимофея перехватил неприятный спазм. Вот так всегда и бывает, какую-то минуту назад действительность представлялась в радужных красках, цветных узорах, как в детском калейдоскопе, но оказывается, что это всего лишь оптический обман, и узоры составлены всего-то из осколков цветного битого стекла.

      Гармония разрушена. И самое скверное, совершенно непонятно, что же произойдет в следующую минуту. А то, что ничего хорошего не будет, так это точно, об этом свидетельствовал направленный в грудь Тимофея ствол пистолета.

      По тому, с каким видом охранник смотрел на Тимофея – холодно, с едкой усмешкой на тонких губах, – было понятно, что палить из пистолета для него дело обыкновенное. Человеческая плоть для него нарисованная картинка, как в тире. Он как будто бы выбирал на теле Тимофея подходящее местечко, чтобы угодить точно в «яблочко».

      Тимофея охватила тихая паника, он вдруг почувствовал, что холодные глаза в совокупности с куском красивого