Укрой меня от замыслов коварных. Василий Головачев

слезу.

      Собаки бешеные! Они же сделали его больным и слабым, как белёк! А сил для сопротивления оставалось всё меньше и меньше.

      Вспомнилось, как в дом к отцу – жила семья Ылтыына в яранге на берегу Чаунской Губы, в посёлке Итылкуч – прибежала соседка Лизька и с плачем попросила помочь мужу:

      – Лежит, рот раскрыл, лицо кверху, не дышит совсем!

      Отец Ылтыына – Мынта – был не только шаманом, но и врачевателем. К соседке он взял с собой и сына.

      Сосед Фёдор Ляксандрыч действительно лежал на кровати без движения.

      Бессмысленные остановившиеся глаза, хрип вместо дыхания, капли пота на лбу. Левая рука поднята вверх, застывшая как столбик. Испуганная жена пытается её опустить, согнуть в локте или в плече, но у неё ничего не получается.

      – Пил? – поинтересовался Мынта-шаман.

      – Не, совсем со вчёра не пил.

      Мало чего понимавший в этом возрасте – ему исполнилось всего пять лет – Ылтыын подошёл ближе, выглядывая из-за спины отца. Показалось, что слева на виске Фёдора Ляксандрыча проступила чёрная сеточка, а в голове мигает огненный язычок.

      – Что видишь? – посмотрел на него отец.

      – Здесь, – несмело показал пальчиком Ылтыын на лоб больного, – светится, горит, а там паутина чёрная.

      – Правильно, – кивнул отец, – инсульт у него, однако.

      Взялся одной рукой за локоть торчащей руки, второй сжал запястье и легко уложил руку рядом с телом. Затем накрыл голову Фёдора двумя ладонями, замычал что-то, покачиваясь, закатил ставшие чёрными глаза.

      И случилось чудо!

      Хрип сменился шумом неровного дыхания, глаза больного прояснились, он застонал.

      Ылтыын же увидел и другую картину: чёрная сетка слева на голове стала испаряться, исчезла, по коже побежали мелкие волны, алый огонь в голове посветлел, пожелтел, перестал жечь извилистые лепестки мозга.

      Соседка кинулась целовать шаману руки.

      – Успокойся, Лизька, – остановил он её, – покой ему нужен, холод, я снадобье дам, пусть растирает голову и пьёт.

      – Ой, век буду делать, что скажешь, Мынта!

      – Глупости не говори, однако. Пусть не пьёт ничего крепкого, даже пива. Помрёт сразу.

      Как выяснилось позже, уже после приезда врача, потеря соседом сознания и проблема с рукой были вызваны кровоизлиянием в мозг. Однако лишь спустя годы Ылтыын понял, что именно сделал отец, и начал заниматься биоэнергопереносом – так это звучало по-научному – серьёзно и упорно, потому что у него тоже раскрылись способности лечить людей прикосновением рук. Ещё позже появилась и другая способность, более редкая – лечить людей с помощью слов и звуков. Если шаманы напевали свои «гимны» интуитивно, не всегда попадая в ритм жизни внутренних органов человека, Ылтыын научился делать это сознательно, создав собственную методику, что впоследствии не раз приносило свои плоды. Особенно – когда он уже работал в ФСБ.

      – З-з-з-д-д-р-р-р-а-а-а-в-о-о-о… – выговорил он, рождая внутри гортани вибрации, разбежавшиеся по всему телу и восстанавливающие тонус организма.

      Повторил