Ночная жизнь моей свекрови. Дарья Донцова

только самым вкусным и дорогим, – зло сказала Ливанова, – и не знала, где находится спортзал. Ей повезло с генетикой. Вот я постоянно себя во всем ограничиваю и расползаюсь. Лорка не хотела длительных отношений, знаете, она, похоже, была лесбиянкой! Избегала мужчин.

      – Можете назвать ее сердечную подругу? – деловито спросила я.

      – Никогда с ней не встречалась, – поморщилась Наташа, – да чего вы расспрашиваете? Жалко Лорку, но ее убили.

      – Похоже, нет, – ответила я.

      Лицо Ливановой вытянулось:

      – Как нет? Вы чего? Я видела труп.

      – Без головы и рук? Тело в платье Фейн? Знаете ее почерк? – насела я на Наталью. – Может, сохранились расписки Лоры? Или поздравительная открытка от нее?

      – Три года такую ерунду не хранят, – дрожащим голосом ответила Наташа, – почерк у Фейн был аккуратный, каждая буковка отдельно выписана, у «р» высокая палочка, а «т» с завитушкой. Подписывалась она, как ребенок, просто ставила имя и фамилию, полностью. Да! Имелась у нее одна особенность, я ее просила в ведомостях так не делать, но разве ж она меня послушает. В графе «получил» она указывала так.

      Наташа схватила листок и старательно воспроизвела «Лора. Фейн».

      – Точку после имени ставила, говорила: «Это мой отличительный знак, не приставай. Ну и черт с ней, с финансовой отчетностью, мне плевать, как принято, я пишу, как хочу».

      Я достала свой мобильный, в котором была фотография записки, и положила перед Ливановой.

      – Прочтите.

      Собеседница начала кусать губы, потом потерла щеки и просипела:

      – Ее похитили?

      – Вероятно. Узнаете почерк? – настаивала я.

      – Ну, может, ее, – прошептала Ливанова. – Где Лорка?

      – Пока неизвестно, – призналась я.

      Ливанова шумно задышала:

      – Вам нужна правда?

      – Конечно, – подтвердила я, – все, что знаете. Это поможет ее спасти.

      Наташа скрестила руки на груди:

      – Лора жила с бабой и часто жаловалась на партнершу. Та в их паре исполняла роль мужчины, понимаете?

      Я кивнула, Ливанова приободрилась:

      – Грубая тетка, вульгарная, а поди же, понравилась Лоре. Она часто в синяках ходила, партнерша ее колотила, ревновала до жути. Наверное, она ее сейчас взаперти и держит.

      – Почему вы не сообщали про сексуальную ориентацию Фейн три года назад? – укорила я Наташу.

      – Никто не спрашивал, – после короткой паузы призналась собеседница, – и труп мне показали. Зачем было про чужие секреты откровенничать. Вы не ищите мужчину! Лора их ненавидела! Ни с одним дела не имела.

      – Подскажите имя ее любовницы, – попросила я.

      – Не знаю! Ей-богу! Она его не называла, – зачастила Наташа, – поверьте! Я никогда не вру! Фейн и мужчина? Ха! Пойдете по неверному следу! Извините, я скоро вернусь.

      Зажав рот рукой, Наташа кинулась в глубь офиса. Я открыла сумочку, достала из нее крохотную черную пупочку, взяла телефон, лежавший на столе, быстро разобрала трубку, всунула внутрь «жучок» и стала ждать, когда